Рассказ

       В советское время союзные республики СССР иногда называли сёстрами. Республики были очень разными по размерам, климату, населению, а главное по менталитету. Из 15 сестер выделялись республики Прибалтики, а особенно одна из них – Латвия.
В советское время посещение этих республик и их курортов приравнивалось к поездке за границу. Жизнь советской Прибалтики в 70 годы ХХ века резко отличалась в лучшую сторону.
На самом деле все было не так просто. За внешним благополучием витрины социализма оставались сложные национальные и социальные отношения и процессы.
Как выглядела Латвия глазами студента гуманитария в 1972 году, об этом данный рассказ. Это не анализ, это зарисовки о том, что увидел и почувствовал молодой парень, оказавшись впервые в Латвии.

***

     С большими трудностями достав билет на самолет из Магадана до Москвы, в летнее время это был сумасшедший дефицит, в середине июля я вылетел в Москву. Лететь пассажиром в самолете, в котором провел не одну сотню часов в качестве члена экипажа, было интересно и приятно. Приятно потому, что не нужно было работать в полете, интересно потому, что зная суть работы можно было наблюдать и оценивать её со стороны. Знакомых в экипаже не оказалось. Полет прошел стандартно, через 15 часов летного времени и одной промежуточной посадки в Новосибирске, 89 пассажиров, в числе которых был и я, оказались в московском аэропорту Домодедово.
Затем длительный переезд на Рижский вокзал. И вот я в купе фирменного поезда «Латвия». В этом поезде были вагоны только купе и СВ.  Сразу бросилось в глаза, что проводники были безупречно одеты, общение с пассажирами по громкой связи велось на трех языках: русском, латышском, английском. В вагоне был образцовый порядок и чистота, постели были уже заправлены. Все оборудование в вагоне было исправно, а сами вагоны были произведены в ГДР. Такого комфорта я ранее не встречал на железной дороге никогда. Поезд отправлялся в 18 часов вечера и прибывал в Ригу в 9 часов утра.
После того как поезд проехал Москву и Подмосковье, до сумерек, за окном проносились чисто советские пейзажи, чаще вызывающие мягко говоря, сожаление.
Ужинал в ресторане, где столкнулся с удивительно высоким и непривычным уровнем обслуживания и качеством еды.
Все утро следующего дня мы ехали по территории Латвии. Я не мог оторваться от окна, за которым пролетали ухоженные  правильной формы поля, красивые и чистые деревни, хутора, поселки, отличающиеся строгой и целесообразной европейской архитектурой. На лугах паслось очень много коров  бурого цвета. Стога сена были устроены так, что каждый из них имел покрытие, препятствующее намоканию сена в дождливую погоду. Все, что проносилось за окном, по своему виду говорило о том, что мы в другой стране и в ней есть понятие – порядок. Так, во всяком случае, это выглядело внешне из окна поезда.
К 9 часам поезд прибыл на вокзал столицы Латвии – Ригу. Выйдя на перрон, я сразу услышал, вперемешку с русским, латышскую речь – язык плавный, мягкий, и непонятный для меня. Многие встречающие, вручали приехавшим цветы, что для меня тоже было непривычным, но выглядело очень красиво.

Я отыскал на вокзале камеру хранения, сдал туда свой небольшой чемодан, в киоске купил карту Риги. Мне нужно было найти дом на ул. Ленина 38 на углу с улицей Элизабетес. Ознакомившись с центром города на карте, я понял, что нужный мне адрес находится совсем рядом, в самом центре города, в пешей доступности. Там уже несколько лет жили друзья, с которыми я учился в небольшом поселке Палатка, на Колымской трассе в 87 километрах от Магадана. Пройдя по ул. Меркеля, миновав цирк, затем городской парк и подойдя к мосту городского канала, я оказался у очень красивого памятника. Высокий постамент венчала женщина в длинном платье, держащая в поднятых руках три звезды. Как я потом узнал, это памятник свободы. В народе ее называют по имени героини латышских сказаний – Милдой, мне это рассказывали много лет назад латыши, жившие не по своей воле в поселке Палатка. Звезды в ее руках – символы трех частей страны: Курземе, Видземе, Латгале. В нижней части постамента были написаны слова «Tēvzemei un brīvībai» (Отечеству и свободе). Здесь и начиналась главная улица города.

За площадью памятника начинался бульвар с липами, это и была главная улица столицы Латвии. Пройдя по нему вперед, слева я увидел большой православный собор, справа Совет Министров Латвийской республики. А вот и перекресток с улицей Элизабетас. Бульвар после этого превращался в улицу и как раз на углу и находился нужный мне дом с номером 38. Это был старинный красивый, высокий пятиэтажный дом, с массивной огромной деревянной входной дверью в подъезд.

Дверь была закрыта. Правда, через некоторое время из дома кто-то вышел, и у меня появилась возможность войти внутрь. Сам подъезд был произведением искусства. Между поднимающимися наверх лестницами с красивейшими балясинами и роскошными перилами имелся старинный лифт, который работал. На нем я и поднялся на пятый, последний, этаж дома. На лестничной площадке было всего две двери. На одной из них, что слева, в ряде кнопок звонков, я обнаружил нужную мне, с надписью латиницей «Strelkova». Отлично, я попал по нужному адресу. Я нажал три раза на кнопку звонка. Вскоре  за дверью послышались шаги, дверь открылась, на пороге стояла Татьяна Стрелкова, которая в пору нашей учебы в Палатке имела фамилию  Толмачева, а потом вышла замуж за Виктора, моего приятеля.
– Привет, Эдуард, какими судьбами? Ты давно в Риге? Мама Виктора звонила и говорила, что ты, возможно, будешь в Риге, но не сказала когда.
– Я только что с поезда. Летел самолетом до Москвы, а потом поездом до Риги, вот прошелся по центру города и решил зайти. Рад видеть тебя в хорошем здравии, ты прекрасно выглядишь.
– Давай проходи в квартиру, – Татьяна жестом показала направление.
Квартира была просто огромной. В ней было семь комнат, две из которых занимала семья Татьяны, в остальных жили еще три семьи. В квартире было две кухни, два туалета и две ванных комнаты. Как потом рассказала Татьяна, в буржуазные времена в этой квартире жил какой-то большой правительственный чин с прислугой.
Татьяна провела меня в свои владения. Одна из комнат была площадью под тридцать метров, в которой была образована обеденная зона, место для супружеской жизни и место для приема гостей, просмотра телевизора. Вторая комната, была поменьше и из её окна открывался изумительный вид на бульвар, по которому я недавно шел и прекрасно был виден памятник свободы. Эта комната была предназначена для детей. Я знал, что у Виктора с Татьяной двое ребят, старший сын Дима и недавно родившаяся дочь Анжела.
– А где дети? – спросил я Татьяну.
– Дима в детском саду, а Анжела в яслях. Нам серьезно повезло. Виктор работает в Совете Министров электриком, поэтому и удалось получить быстро жилье в коммуналке, а детей устроить в сад и ясли. Виктор сейчас на работе, должен прийти на обед. Сама я работаю на республиканском телевидении, к вечернему эфиру должна быть на работе. Но время еще есть, давай я тебя покормлю, ты же с дороги.
Татьяна усадила меня за стол в импровизированной в большой комнате столовой. Вскоре на столе появились бутерброды и чай.
– Ну а как ты, как твои дела, ты же учишься? – спросила Татьяна.
Я коротко рассказал историю с пролетом мимо поступления в МГИМО, о том, как поступил в педагогический институт, как был вынужден, после окончания первого курса, брать академический отпуск и работать  бортовым оператором в военно-транспортной авиации.
– Сейчас я окончил второй курс, у нас ввели военную кафедру, так что после окончания института и службы в течение года в армии, мы станем лейтенантами. Здесь в Латвии планирую провести пару недель, нужно будет навестить наших знакомых в Елгаве: Вилму и Виктора Яновича.
– Да я помню их по Палатке, подтвердила Татьяна.
– Затем у меня в планах посетить подругу мамы в Кемери, где я пробуду несколько дней, а затем в плане посещение города Лиепаи, там у меня живет приятель, который поставляет мне самую современную западную музыку. Если повезет с погодой, то попробую позагорать на  знаменитых юрмальских пляжах.  Ну и, конечно, хотелось бы хорошо посмотреть Ригу, сходить в какие-нибудь кафе.
– В общем, программа у тебя достаточно обширная.
– Вы с Виктором не будете против, если несколько дней я остановлюсь у вас? – спросил я.
– Это не проблема, для этих целей у нас есть гостевой диванчик, к нам в гости часто приезжают, так что все будет нормально, – ответила Татьяна.
Во время нашего разговора, в комнату вошел Виктор. Он практически не изменился, все такая же кудрявая шевелюра, крайняя худощавость и слегка картавый говор.
– Привет, Эдуард, рад видеть тебя, – сказал он, подошел и обнял меня.
-Привет дорогой.
– Сколько же лет мы не виделись? По-моему много. Я окончил 10 класс, ты восьмой и это было в 1964 году. То есть прошло уже 8 лет, время бежит незаметно и очень быстро. Расскажи о себе коротко?
– После 8 класса поехал поступать в техникум в Ульяновск, не сдал русский язык, решили, что поеду обратно в Ташкент, и там буду заканчивать школу. В Ташкенте поступил на работу на электромеханический завод, в школу вечернюю практически не ходил и только через год понял, что не прав. Прилетел к матери и пошел учиться в 10 класс в родную Палаткинскую школу, но к окончанию мне уже было 19 лет. Планировал, как Виталий Крюков, поступить в МГИМО, но не вышло, мне просто не дали рекомендацию в райкоме комсомола. Плюнул на все, и подал документы в Магаданский педагогический, на историко-филологический факультет. Экзамены сдал на все пятерки, окончил 1 курс, но потом возник конфликт с деканом. В результате взял академический отпуск и устроился работать в авиацию бортовым оператором на военно-транспортных самолетах. Год работал там, очень хотел остаться, работа трудная, но интересная, платили очень хорошо. Но решил, что высшее образование на первом месте в жизненных планах. К этому лету окончил второй курс, теперь студент третьего курса. Правда, повезло: пока я был в академическом отпуске, ввели военные кафедры. Для меня это значит, что я буду служить только 1 год, после окончания института и мне присвоят звание лейтенанта. Живу в Магадане, поменяли двухкомнатную квартиру в Ташкенте на Магадан с доплатой. Кроме учебы занимаюсь музыкой, имею хорошую импортную технику и очень приличную фонотеку современной музыки на виниле. Увлекаюсь лыжами, и сейчас перехожу на горные лыжи, это сейчас очень стало модно, да оно и интересно. В институте меня избрали секретарем первичной комсомольской организации, хотя я по натуре антикоммунист. Мама живет на Палатке, купила себе очень хороший дом со всеми удобствами. Часто приезжает ко мне, если появляется время, езжу к ней. Мама уже на пенсии, хотя и продолжает работать. Планирует сменить место жительства в ближайшие годы, возможно, это будет Латвия. Её все зовут сюда: Вилма и Виктор Звиргдс, давнишняя подруга Ася. Вот я и приехал посмотреть на это чудное место – Латвию. Съезжу к знакомым в Кемери, в Лиепаю, хотелось бы посмотреть Ригу. Думаю, что две-три недели хватит. Ну, теперь коротко расскажи о себе.
– Я после 10 класса поступил в РКИИГА (Рижский институт инженеров гражданской авиации). Ко мне приехала Татьяна, мы ведь с ней дружили еще со школы, мы поженились, через некоторое время у нас родился Димка, ему сейчас два года, вслед за ним родилась Анджела. Учебу пришлось бросить. Устроился работать электриком в Совет Министров, где повезло получить эти две комнаты, устроить детей в детский сад и ясли. Вот теперь живу в самом центре города Риги в знаменитом доме. Говорят, что в одной из квартир нашего подъезда жил президент Латвии в то время, когда она не была советской.
– Я вас покидаю, так как надо идти на работу, Виктор, в 6 часов забери детей, не забудь их покормить – сказала Татьяна, и покинула нас.
– На работу я уже сегодня не пойду, и у нас есть пару часов для того, что бы поговорить, – продолжил Виктор. – За пару дней Ригу посмотреть не удастся, ну если только общие виды. В Риге много памятников архитектуры и культуры, много очень интересных мест, прекрасно развито театральное ремесло. Риге почти 800 лет. Конечно, обязательно погуляй по старой Риге, которая окружена городским каналом, там что ни дом, то произведение искусства. Очень интересны кварталы города, построенные в 18-19 веках. За пару дней большего и не удастся. К сожалению, я не смогу быть тебе помощником, так как  с утра работа, а после обеда домашние дела и дети.
Поговорив еще с полчаса, я решил, что пора идти осматривать город. Виктор вручил мне простенький ключ от входной двери подъезда, и я  отправился в свободное плавание по городу, в котором был впервые.

Рига. Первые впечатления

     Конечно, я направил свои шаги, прежде всего в старый средневековый город, который был окружен обводным каналом. Средневековая Рига произвела на меня ошеломительное впечатление: узкие улицы и площади, выложенные гранитным камнем или булыжником, каждый дом как произведение искусства, костелы и церкви различных христианских конфессий, маленькие кафе и масса магазинчиков, многоязычная речь туристов, все это придавало городу необыкновенный европейский шарм, от которого кружилась голова. Я ходил по улицам, которые видели исторические события, по которым ходили правители империй и государств, купцы и простые люди, жившие многие века назад.

Зрительных и эмоциональных впечатлений было так много, что уже через пару часов я понял, что требуется передышка. Я присел на веранде одного из кафе на Домской площади и, несмотря на то, что народу в кафе было много, почти сразу ко мне подошел молодой парень официант и спросил на латышском языке: «Labdien, ko vēlaties.
Я не понял, поэтому ответил ему на английском: «Please bring me a Cup of coffee and some light cake, If it’s convenient for you, we can speak Russian».
– Да, конечно, я свободно владею русским языком, через несколько минут я принесу вам ваш заказ» – ответил парень, без какого-либо акцента на русском языке.
– С ума сойти официант знает три языка! – подумал я.
Очень быстро он принес мне кофе в белой чашке на блюдце, а также очень привлекательного вида творожное пирожное. Все это не просто удивило меня. Пока в моей жизни не было примеров такого обслуживания и сервировки в обычном кафе!
Кофе оказался великолепно приготовленным, с пенкой в прекрасной белой чашке на блюдце, а пирожное легким с привкусом ванили. Находясь в прекрасном расположении духа, я пил кофе и осматривал площадь у Домского собора. Ближе к собору я увидел молодого фотографа, который предлагал гостям столицы Латвии сделать снимки на фоне этого исторического произведения архитектурного искусства.
Выпив кофе и рассчитавшись с официантом, я направился к фотографу, который заинтересовал меня. Подойдя ближе, я внимательно рассмотрел его. Это был парень лет 23 на вид, высокий, очень крепкого и стройного телосложения, с относительно короткой стрижкой, абсолютно кудрявый, с мужественным выражением лица. Одет был в импортную майку, модные джинсы и только что вошедшие в моду кроссовки. Я подошел к нему и спросил: «Сколько будет стоить несколько снимков на фоне площади и собора?
– Если до пяти кадров, то десять рублей, в случае, если по две фото на каждый кадр, то 15.
– Хорошо, ответил я, давайте сделаем это.
Фотограф быстро расположил меня, на фоне Домского собора и сделал снимки профессиональным импортным фотоаппаратом «Canon». Я заплатил ему деньги.
– Вы, сами откуда, куда вам прислать фото? – спросил он.
– Я издалека, это город Магадан, это больше 7 тысяч километров от Риги, это рядом с Америкой, – ответил я.
– Как вас зовут?
– Эдуард.
– А вас как зовут?
– Меня зовут Алексей. Вообще-то фото занимается мой отец, вот я приехал, что бы дать ему возможность передохнуть и сходить поесть.
В подтверждение этих слов, к нам подошел мужчина лет 45, который и оказался отцом Алексея.
– Все ты можешь быть свободен, – произнес он.
Мы с Алексеем отошли в сторону, я никак не хотел терять возможности закрепить знакомство, поэтому предложил ему: «Алексей, как вы смотрите на то, что бы мы могли выпить какой-нибудь легкий коктейль, я угощаю, а вы бы рассказали мне о том, что лучше посмотреть в Риге?
– Хорошо, у меня есть свободное время, да и мне интересно, узнать о таком известном городе как Магадан – столице Колымского края.
Мы с Алексеем зашли на летнюю веранду как раз того кафе, в котором я накануне пил кофе. К нам подошел тот же официант, что обслуживал меня.
– Оскар, принеси нам две водки «Физ», заказал Алексей.
– Сейчас будет сделано, ответил официант.
У нас с Алексеем начался разговор, из которого я узнал, что они живут в Юрмале, в Майори, у него есть младший брат, что Алексей уже отслужил армию, но учиться никуда не пошел, а вот работает в семейном бизнесе с отцом. Моя задача проявлять пленку и печатать фотографии.
Я в свою очередь рассказал о себе, о том, что являюсь студентом, был в академическом отпуске, работал бортовым оператором военно-транспортных самолетов, увлекаюсь западной музыкой и имею очень приличную фирменную аудио аппаратуру.
Официант Оскар, принес нам два больших бокала, края которых были украшены сахарными кристаллами, в которых был коктейль.
Алексей предложил выпить за встречу и за знакомство. Что мы и сделали. Коктейль оказался необычайно вкусным, я такого ни разу не пробовал, в нём практически не чувствовался алкоголь.
– Как он сделан? – спросил я.
– Белок одного куриного яйца, лимонный сок, сахарная пудра, колотый лед, немного водки, всего 50 грамм. Все это перемешивается в шейкере, затем добавляется нейтральная газированная вода, например, содовая. Вот и весь рецепт. Уже через полчаса, мы заказали еще по одному коктейлю, а наш разговор превратился в дружескую беседу. Выпив по третьему коктейлю, и рассчитавшись с официантом, мы уже навеселе отправились с Алексеем в прогулку по той части Риги, которую я не знал и не видел. Мы явно понравились друг другу и часов до восьми вечера гуляли в старой Риге. Я проводил Алексея на электричку, а перед этим мы с ним обменялись адресами. Алексей пригласил меня к себе в гости и пообещал, что покажет Юрмалу и знаменитые пляжи Рижского взморья. Договорились, что завтра к 11 часам я буду у него дома.
Зайдя в камеру хранения и забрав свой небольшой чемодан, я отправился к Стрелковым. В риге летом светлые ночи, поэтому любоваться городом можно было и вечером, но не с чемоданом.
Придя к Виктору, я был приглашен к ужину. Дети уже спали, Татьяна пришла с работы. За ужином мы поговорили о Палатке, о Магадане, вспомнили общих знакомых, я рассказал о том, как сложилась судьба Виталия Крюкова и Толика Капустина, с которыми учились вместе. Мы с Виктором вспомнили мой первый поход на лыжах в поселке Карамкен, когда я был у него в гостях. Воспоминаний было много, они были приятными. Я рассказал, что познакомился с фотографом, который пригласил меня в гости завтра в Юрмалу. Спать меня уложили на гостевом диванчике.
Утром я поднялся со всеми вместе, дети уже были подготовлены к детскому саду, Татьяна отвела детей, затем вскоре вернулась. Виктор, попив чаю, ушел на работу.

Юрмала

      В половине десятого я вышел из дома и направился в Юрмалу. Электрички с Рижского вокзала отправлялись каждые полчаса и в них было полно народа. Где-то в 10-30 я уже был в Майори, и используя карту пошел в сторону указанного адреса.
Дом, в котором жил Алексей был 2 этажным, в нем было всего 4 квартиры. Я позвонил в дверь, которую открыл Алексей. Было видно, что он только что встал, был в плавках, а лицо заспанным. Я обратил внимание, что  Алесей был великолепно развит, его мышцы были рельефны, тело загорелым.
– Привет Эдуард, произнес он, проходи, извиняй, что я в плавках.
– Без проблем, – ответил я и вошел в квартиру.
Алексей провел меня в свою комнату, усадил за кресло и сказал: «Подожди минут 10, я умоюсь и поставлю кофе».
Вскоре он вкатил в комнату столик, на котором стояли чашки, кофейник, сливки, сахарница, на тарелке лежали бутерброды и предложил позавтракать.
За завтраком он рассказал о программе дня. Сразу после завтрака, Алексей предложил показать мне центральную часть Юрмалы, затем посетить пляж, а после обеда, ближе к вечеру, была запланирована пивная вечеринка на природе, совместно с друзьями.
Пешком мы дошли до центральной пешеходной улицы Юрмалы, которая тянулась параллельно морю.  Юрмала произвела на меня впечатление, но я ожидал от знаменитого курорта известного во всей стране большего размера, размаха и шика. В нескольких десятках метров от улицы начинались дюны, вдоль которых росли огромные вековые сосны. На самой улице справа и слева стояли в основном двухэтажные дома, на нижних этажах находились небольшие магазинчики, маленькие кафе.

Бросалась в глаза яркая реклама, её было много, она вся дублировалась на двух языках: русском и латышском. Поскольку в латышском языке использовалась латиница, то возникало ощущение, что ты находишься за границей. Все было сделано со вкусом, кругом была чистота и порядок, много цветов, витрины магазинов были идеально чистыми и прозрачными. Народ, как и положено чинно прогуливался по улице. В нескольких десятках метров от улицы начинались дюны, в которых росли огромные вековые сосны. Мы с Алексеем, по аккуратной деревянной дорожке углубились в сосны и неожиданно оказались на пляже. Широкий песчаный пляж тянулся на многие километры в обе стороны, а перед нами до горизонта раскинулось море.
– Это Рижский залив, он не глубок, поэтому, чтобы зайти в воду по грудь, нужно пройти метров двести, а то и триста, – показав рукой в сторону воды, сказал Алексей.
Повернув голову направо, я увидел оригинальное здание, которое своим основанием находилось в дюнах, а из него на уровне третьего этажа выступал закругленный, овальный выступ, который нависал над пляжем.

– Что это? – спросил я.
– Это знаменитый ресторан «Юрас Перле» что по-русски означает «Морская жемчужина». Это пока единственный ресторан, который работает до 5 часов утра и в нем есть очень интересное варьете, а на верхней площадке открытое кафе,- ответил Алексей и тут же предложил посетить его.
По лестнице, прямо с пляжа, мы поднялись на самый верх. Это была большая площадка огороженная перилами с простыми металлическими балясинами. С этой площадки открывался удивительный вид на залив и километровые пляжи. Была первая половина дня, посетителей  почти не было. Мы сели за столик, заказали по мороженному и безалкогольному коктейлю.
– Сам ресторан начинает работу только после 16 часов, поскольку работает до 5 утра. С утра и в течение дня работает только это кафе. Попасть на ночное представление очень сложно, так как в сезон в ресторане сплошь высокопоставленные гости со всего Союза и все бронируется за несколько дней или недель вперед, – прокомментировал работу ресторана Алексей.
Съев мороженное, и выпив коктейль, мы спустились на пляж. Алексей предложил пройтись вдоль залива до места, где планировал загорать и купаться, в котором не будет отдыхающих.
– Нужно будет пройти километра три, ты не будешь возражать? – спросил он.
– Конечно, нет. Такая прогулка пойдет только на пользу душе и телу, – ответил я.
– Мы с тобой идем в сторону, где река Лиелупе, что течет рядом с моим домом, впадает в Рижский залив. Там очень хорошие дюны, а главное там нет народа, он просто не доходит до того места. Там совершенно спокойно, никого не опасаясь, можно загорать нагишом.
– То есть это нудистский пляж?
– Нет, там дюны, там нет кабинок, туалетов, это просто дикое место, официального пляжа там нет. Впрочем, придем, сам все увидишь.
Чем дальше мы отходили от места, где стоял ресторан «Юрас Перле», тем меньше народа становилось на пляже, пляжная полоса становилась шире. Вскоре мы шли по пустому пляжу. Дюны, за которыми виднелся сосновый лес, становились все выше, среди них появлялись заросли довольно крупного кустарника. Наконец, примерно через час прогулки по пляжу, Алексей сказал: «Все пришли, будем загорать и купаться. Сюда же должны подойти трое моих приятелей, мы с ними договаривались.

– А как они нас найдут?
– Они местные и хорошо знают это место, так что проблем не будет.
С плоского и широкого пляжа мы вошли в дюны, где очень скоро нашли  место, огороженное соседними  барханами и кустарником. Это была поляна метров 50 квадратных, очень уютная. Песок в ней уже прогрелся и был теплым. Положив легкое покрывало на песок, которое он достал из своей спортивной сумки, Алексей скинул с себя всю одежду.  То же самое сделал и я. Алексей выглядел великолепно: высокий, прекрасно сложенный, со смуглым телом и очень рельефными бицепсами, кудрявый с грубыми, но правильными чертами лица он был похож, а во многом и намного эффектней представителей Эллады. С него точно можно было ваять, скульптуру воина Спарты. Конечно, на его фоне, я выглядел не столь эффектно. Мы улеглись рядом на расстеленном покрывале, я тут же почувствовал жар солнца, так как у песка, между дюнами полностью отсутствовал ветер.
Хорошо прогревшись, мы пошли купаться. Пришлось довольно долго идти  от берега, что бы найти  глубину приемлемую для плавания. Алексей оказался  опытным пловцом. Вода в заливе была прохладной. По ощущениям не более 18 градусов, поэтому минут через семь, мы вышли на берег. На пляже никого не было. Меня это поразило, ведь мы были на знаменитом курорте в Юрмале, куда летом приезжают сотни тысяч туристов со всей страны. Придя к месту нашей стоянки, мы с Алексеем закурили. Это были очень хорошие сигареты местного производства в твердой пачке, красивого дизайна и назывались они «Riga». Пока мы стоя курили, к нам подошли трое парней.
– А вот и наши приятели, – произнес Алексей. – Знакомьтесь ребята, это наш гость из далекого Магадана, интересный человек, зовут его Эдуард.
Мне протянул руку светлый очень приятной внешности парень и произнес: «Я Дзинтарс».
– Очень приятно, – крепко пожав руку, – сказал я.

– Меня зовут Янис, – подойдя ко мне ближе и тоже протянув руку, произнес высокий худощавый с милым выражением лица парень.
– А меня зовут Дима – парень подошел ко мне пожал руку, а второй рукой дотронулся до моего плеча.
После знакомства, ребята тут же разделись догола, и наша команда стала насчитывать пять человек. Для меня было необычным такое демократичное и свободное поведение ребят. Ну ладно, Алексей, парень особенный, фотограф. Но  пришедшие ребята показали мне, насколько отличается ментальность людей, живущих в Прибалтике.
Уже через десять минут мы все впятером бегом помчались к воде. Купание впятером стало красивой и азартной игрой молодых парней.
Вернувшись в дюны, все закурили и стали расспрашивать меня о том, что собой представляет Магадан, чем я занимаюсь, какие у меня интересы. Они были поражены, что до моего дома 7 тысяч километров, что Америка значительно ближе к Магадану, чем Латвия, что  я хорошо знаю и люблю современную поп-музыку и прекрасно ориентируюсь в стилях и почти наизусть знаю многие произведения  групп Лед Зеппелин, Блэк Саббаф, Урайя Хип, Дип Пайпл и многих других популярных  мире, что у меня импортная и очень качественная аудиоаппаратура.
Во время разговора мимо нас прошла группа раздетых мужчин, лет тридцати, человек пять, они осмотрели нас, сделав вид, что мы им не интересны, проследовали дальше.
Время за разговорами, за перекурами и купанием летело незаметно, и о себе начинал давать знать голод. Откровенно говоря, жрать хотелось сильно. Я подошел к Алексею и сказал: «Леша, давай подумаем, как нам поесть, а в знак признательности за  приятное знакомство и гостеприимство я хочу оплатить наш обед. Как это сделать?»
– Проше некуда, здесь минутах в 15 ходьбы через лес, есть небольшой поселок и в нем работает ресторан « Laivas» по-русски – «Лодки». В нем неплохо кормят, всегда есть хорошее колхозное пиво, народу там много не бывает.
Развернувшись в сторону ребят, Алексей сказал: «Купание и игры заканчиваем, идем обедать, Эдуард приглашает».
Быстро одевшись, мы направились за Алексеем, который уверенно вел нас по лесной тропинке среди молодых сосен. Действительно через  минут пятнадцать мы вышли к небольшому, красивому и ухоженному поселку, застроенному в основном  двух-трех этажными домами.  А вот и летний ресторан, он был сооружен из 8 больших старых деревянных рыбацких шхун, которые были поставлены на корму,  и скреплены и объединены под небольшим углом зданием.

Такая конструкция создавала внутри оригинальное пространство, в котором и были расставлены столики. Официанты были только парни и одеты они были в морскую форму: черные широкие брюки из сукна, тельняшка и морская бескозырка на французский манер с синим помпоном. Все это придавало ресторану необыкновенный колорит и атмосферу.
Алексей подошел к одному из официантов и коротко переговорил с ним. Очень быстро для нас пятерых были объедены два столика внутри лодки и первым делом на них оказались большие глиняные кувшины с местным пивом, а на закуску к нему было подано: сыр с тмином и жареные ржаные сухарики. Вслед за этим нам принесли копченую курицу и горячее – луковый клопс – латышское национальное мясное блюдо. Удовольствие от вкусного и сытного обеда после серьезной прогулки, купания и загара было просто  великолепным. Трех кувшинов хмельного пива, оказалось достаточно, чтобы   между нами завязалось дружественное игривое, общение, в котором главными были шутки, приколы и смех.
Я расплатился за обед, и мы покинули ресторан. Около стоянки транспорта рядом с рестораном, Алексей договорился с водителем какой-то «Волги»  и, несмотря на то, что нас было пятеро, мы все поместились в этой машине и отправились в Майори, где на берегу реки Лиелупе должна была состояться пивная вечеринка.
Уже через пятнадцать минут мы были в Майори. Пешком прошли до реки и неподалеку от берега в небольшом парке разместились на скамейках. Алексей отлучился, сказав при этом, что его задача обеспечить компанию пивом. Пока он отсутствовал Дзинтарс, Янис и я вели оживленную беседу, из которой я понял, что у местной молодежи образовался обычай собираться здесь вечером, неподалеку от реки и общаться. Кто-то по предварительной договоренности брал на себя задачу покупки разливного пива и закуски к нему, а остальные, к концу встречи скидывались и возмещали расходы по факту. Такой порядок меня тоже удивил, поскольку он не практиковался у нас. Вскоре к нашей компании присоединились еще двое парней, у одного из них был переносной магнитофон, затем подошли две девушки. Все они были друг с другом знакомы. Оживленный разговор продолжался, временами на латышском, а затем на русском языке и сопровождался музыкой. Играла группа Deep Purple, альбом  «Fireball».
К скамейкам подошел Алексей, он, держа двумя руками, нес с собой бидон, в котором обычно доставляют молоко, но то было не молоко, а пиво и пива там было 25 литров. Вслед за ним подошли еще трое ребят, которые принесли закуску к пиву, это была ставрида специального холодного копчения, как сказал мне Дзинтарс, это была рыба, сделанная по рецепту, который назывался «ройский деликатес».
Итак, вечеринка началась. Пиво оказалось очень своеобразным, темным, густым, со специфическим приятным вкусом. Но оно было еще и очень крепким. Поэтому уже через полчаса, все участники были в приподнятом настроении, оживленно болтали. Рыба была неописуемо хороша, такой рыбы холодного копчения я ни разу ранее не пробовал.
       Что я заметил: ребята в разговоре практически не употребляли матерные слова и достаточно галантно относились  к девушкам. Правда вся молодежь курила. Всего нас собралось порядка 12 человек. Как и бывает в больших компаниях, она поделилась на группы по интересам, но время от времени все объединялись для того, чтобы выпить вместе.
К 10 вечера все были хорошо поддаты, а колхозное, как его называли, пиво продолжало набирать обороты, но уже внутри нас. В 11 вечера, я уже едва стоял на ногах и только при помощи Алексея попал к нему домой, где с трудом, с его помощью, разделся и рухнул в постель. Постелью был двухместный диван Алексея. Он и сам был в «хорошем» состоянии.
В середине ночи я, видимо, отойдя от пивного кайфа, почувствовал, что лежу в объятиях Алексея, он был полностью раздет, раздет был я и. Видимо постарался Алексей. Поняв, что я жив и со мной все в порядке я заснул опять.
Проснулись мы с Алексеем почти одновременно, будильником для нас стало нестерпимое желание попасть в туалет. Вернувшись в комнату Алексея, мы опять залегли в постель, но спать уже не хотелось и какое-то время мы просто болтали лежа.
– Да, пиво оказалось хитрым. Пили и сначала ничего не чувствовали, а потом вдарило как следует, произнес Алексей.
– Леша, ты меня извини, что тебе пришлось ухаживать за мной, я не ожидал, что так легко пьющийся напиток, даст такие крутые последствия. Я не помню за последние годы, что бы я так напивался.
– Да, пиво такое крепкое и интересное, что после него ничего не можешь делать, кроме одного завалиться в постель, так что пить его в компании опасно, забудешь, где, с кем и зачем знакомился. Слушай, сегодня нам придется с тобой отдыхать от того как мы «поработали» вчера, я например ничего не могу и не хочу сегодня делать. Хорошо, что работа, которая имеется, может подождать. Мы с тобой сегодня возьмем лодку, уплывем на ней в здешние плавни, я знаю хорошие красивые места и будем там фотографироваться. Заодно попробуешь сфотографировать меня, а то у меня, как у профессионального фотографа своих фото совсем нет.
– Это интересно, так как я никогда сам фотоаппарата в руках не держал. Я только «за».
– Тогда давай завтракаем, так как в плавнях никаких кафе нет, и вперед. Я сейчас что-нибудь соображу для завтрака, сказав это Алексей встал, одел спортивные трусы, и отправился на кухню.
      Своеобразно как-то живут люди здесь, подумал я. Чужого малознакомого человека пригласил в дом, купается и дома ходит голым. А ребята вчерашние… Все, совсем без стеснения загорали голыми, тут же нашли контакт со мной и приняли меня как своего. Да и организация вечеринки и то, что публика, как следует выпив, не превратила мероприятие в простой мордобой. Эти странности мне, откровенно говоря, импонировали.
     Выйдя из дома после завтрака, мы с Алексеем направились в сторону реки, а до неё было всего метров 500. У деревянного причала Алексей отстегнул пришвартованную при помощи цепи весельную лодку. Сел в неё и, подав руку мне, предложил занять место в носовой части. Вставив весла, которые лежали в лодке, в уключины, Алексей аккуратно вырулил на чистую воду и сильными гребками направил лодку в сторону небольших островов, находившихся  метрах в 500 от берега. Греб он уверенно, размашисто и довольно быстро мы заплыли в небольшую протоку между островов, где и причалили к одному из них. Остров возвышался над водой сантиметров на 20. В половодье эти острова уходили под воду, поэтому деревьев и кустарника на острове не было, он полностью зарос тростником и камышом в рост человека. Затащив нос лодки на остров, Алексей разделся догола, сделал себе повязку на бедра, из тростника и превратился в первобытного обитателя. Мы присели на край лодки, и он мне рассказал о том, как нужно правильно снимать фотоаппаратом. Алексей коротко объяснил, что такое выдержка, диафрагма,  светосила объектива,  ракурс,  чувствительность пленки, о том, что понимается под золотым сечение кадра. Я понял одно, что хорошая фотография – это произведение искусства, сделанное отменной техникой. Сделав все необходимые установки, Алексей вручил мне фотоаппарат, показав, где находится кнопка спуска, а сам отошел метра на четыре, встав у края воды и взяв в руки цепь от лодки, оставшийся конец цепи накинул себе на шею. После этого он изобразил, что с большим усилием вытаскивает при помощи цепи лодку на берег, при этом напряг мышцы ног и рук. Как раз в этот момент я и сделал несколько кадров.

На фоне  воды и тростника, с набедренной повязкой Алексей выглядел очень мужественно. Его пропорционально развитое тело, смуглая кожа, лишенная растительности, рельефные мышцы и жесткий взгляд на вытаскиваемую лодку, делали его почти Тарзаном из приключенческого фильма.

Затем Алексей сделал несколько пейзажных снимков, снял он и меня. Пробыв пару часов на острове, мы отправились в обратный путь.
– Я люблю иногда забираться в плавни, что бы остаться наедине с собой, понаблюдать природу и дать отдых и раскрепощение своим чувствам и мыслям.
– Мы тоже делаем это у себя, но у нас все несколько сложнее. Наша природа грандиознее и опаснее, да и климат более жесткий, даже летом.
Пока Алексей грёб, я рассказал ему о том, как мы выезжали с ребятами на Черный ключ на берегу бухты Гертнера, где у нас состоялась отличная рыбалка.
– Да, я хотел бы побывать в ваших краях, может быть сложится ситуация и я смогу прилететь в Магадан.
– Если такое случится, то я к твоим услугам и решу все вопросы твоего пребывания, – заверил я Алексея.
Мы причалили к пирсу, привязали лодку и направились к Алексею, где он переоделся, и вместе мы поехали в Ригу, так как Алексей должен был сегодня во второй половине дня, несмотря на отсутствие желания, заменить своего отца у Домского собора. Мне тоже нужно было показаться у своих друзей, так как я отсутствовал практически двое суток.
      Пока ехали в электричке, я дал все свои координаты в Магадане Алексею, рассказал ему о специфике нашего края, о его невероятных размерах, несметных богатствах лесов, рек и недр, о очень красивой и дикой природе, о суровом, опасном и богатом на морские дары Охотском море. Я так же коротко рассказал ему о том, что во время академического отпуска облетал практически всю страну, работая борт-оператором в военно-транспортной авиации. Прибыв на вокзал, я поблагодарил его за радушный прием и мы с ним расстались.

      Из телефонного автомата я позвонил в Кемери. Трубку взяла Ася, она тут же узнала меня по голосу и приказала немедленно отправляться к ним в гости, так как она знает, что я в Латвии и должен их навестить. Я пообещал, что сегодня вечером приеду.
Вернувшись в послеобеденное время к Стрелковым, я застал Татьяну.
– Я уже начала волноваться, тебя не было почти двое суток, но я так и поняла, что ты познакомился с кем-то и вы проводили время вместе.
– Да, так и есть, я познакомился с фотографом у Домского собора, по его приглашению побывал в Юрмале, он показал мне достопримечательности этого города в Майори, познакомил со своими приятелями, побывал в дюнах в районе Лиелупе, где мы загорали нагими. Затем обедали в прекрасном ресторанчике «Лодки», потом была пивная вечеринка. А сегодня с утра мы с ним на лодке осмотрели острова и плавни на реке Лиелупе, где фотографировались. Фото мне обещали прислать в Магадан.
– Ну, у тебя была серьезная развлекательная программа, я рада, что все так удачно сложилось.
– Я сегодня планирую уехать в Кемери, я звонил туда с вокзала, где меня ждет мамина старинная подруга Ася и её муж. Останусь там ночевать, так что меня сегодня не ждите.
Татьяна угостила меня чаем с бутербродами, после чего я, поменяв рубашку, опять отправился на вокзал.

Кемери

      Езда до Кемери занимала практически 1 час.  Я проехал через всю Юрмалу и вот красивый двухэтажный вокзал Кемери.
Кемери, как всесоюзный курорт, был знаменит во всем СССР. О лечебных свойствах его источников серных вод было известно с конца XVIII века. Кемери являлся важным бальнеологическим лечебным центром, где наряду с современными диагностическими лечебными методиками широко использовался природный фактор – лечебные минеральные воды, лечебные грязи и климатотерапия – сочетание чистого морского воздуха и ароматов соснового леса. Поэтому в Кемери находились  санатории, грязелечебница, поликлиника. Проводилось лечение больных с заболеваниями опорно-двигательного аппарата, нервной системы, кожи, органов пищеварения, кровообращения. Знал все это я из рассказов мамы.

Я практически очень плохо помнил Асю, она как то бывала в Ташкенте и видела меня в детстве. Они в свое время обе находились в местах лишения свободы. Мама за то, что говорила не то, что надо и работала в торговле, Ася, за то, что попалась на проведении незаконного в то время аборта, поскольку она имела среднее медицинское образование в области гинекологии. Когда моей маме на зоне пришло время рожать, то в больнице они и познакомились, Ася принимала у неё роды и её руки были первыми, которые дотронулись до меня. Там же, во время отсидки, Ася познакомилась и со своим будущим мужем. А это был необыкновенный человек. Звали его Израиль Абрамович Дейфт, он был чистокровным евреем. Так  случилось, что до войны он жил в буржуазной Латвии, в Риге. Получил классическое образование. Он знал 6 языков: иврит, латышский, немецкий, английский, русский и латынь. Был профессиональным фармацевтом. После присоединения Латвии к СССР в 1940 году был арестован, потому как относился: во-первых, к буржуазным «антисоветским» элементам, во-вторых был евреем. Посажен был по 58 статье, по которой получил 8 лет. Как это ни дико, его арест и отсидка в лагере в Узбекистане спасли ему жизнь. После прихода гитлеровской Германии в Латвию в 1941 году, его шансы оказаться одним из тысяч убитых евреев и небрежно закопанных на одном из массовых рижском захоронении в Бикерниекском лесу Риги, были равны 100 процентам. Из живших до войны в Латвии евреев фашистами и латышскими националистами в 1941 году было убито 89,5 % из них.
Израиль и Ася стали мужем и женой. После освобождения, они вернулись уже в советскую Латвию. Умный, талантливый и работящий он нашел себе занятие. Был назначен директором аптеки, которую нужно было с нуля построить в Кемери. И он это сделал.
Я стоял как раз перед этим трехэтажным домом из красного кирпича, с огромными современными окнами. К дому была пристроена аптека в виде одноэтажного крыла, тоже с огромными стеклянными витринами и красивым отдельным входом. Дом был окружен высокими деревьями. На крыше аптеки красовался сад из пышно цветущих цветов. Перед аптекой так же была клумба с яркими бархатцами. Все вместе выглядело очень стильно и красиво. Подойдя к подъезду, я отыскал кнопку звонка с фамилией  Deifts (латышский вариант написания мужских фамилий и имен с обязательным окончанием на букву «S»).
Ждать пришлось долго, но вот со второго этажа  спустилась женщина, которую я узнал, так как видел многие её фотографии у мамы в альбоме, это была Ася. Открыв дверь подъезда, обняв меня, она долго приговаривала: «Господи, как же ты вырос, каким стал взрослым, как быстро течет время, а я вот все хуже и хуже вижу».
Мы начали медленно подниматься по лестнице. Подъезд дома был весь в цветах, это придавало ему необыкновенный вид. Еще одно отличие организации общественных пространств в Латвии.
– Красота какая, – произнес я.
– В нашем доме живут сотрудники аптеки, поэтому мы все следим за этим, а ведь действительно красиво. Я вот тебе покажу свой сад, который находится на крыше аптеки.
– Я его уже видел, когда подходил к дому, – ответил я.
Мы вошли в небольшую, но очень хорошо обставленную двухкомнатную квартиру. Ася посадила меня в зале за стол и стала хлопотать, накрывая на стол закуски.
Зазвонил телефон, Ася взяла трубку: «Да приехал, сидит за столом, давай, приходи скорее» – услышал я разговор.
– Это Израиль Абрамович звонил, сейчас придет. Он же заведует как раз аптекой при этом доме, – пояснила мне Ася.
Бутерброды и свежезаваренный чай были уже на столе, когда в квартиру вошел Израиль Абрамович. В его руках был коробка с тортом, «птичье молоко», страшный дефицит того времени.
Израиль Абрамович был невысокого роста, строен для своего возраста, седой, а на вид ему было чуть более 50 лет. Мы с ним познакомились, поскольку до этого ни разу не виделись, во всяком случае, я его не видел.
За едой, а затем за чаем, конечно, мы говорили. Прежде всего, я рассказал о том, как живет мама, что у нее есть настроение вскоре уехать из Магаданской области, поскольку климатические условия жизни там – не совсем ей подходят. Рассказал о покупке хорошего дома со всеми коммунальными удобствами, о том, что она получила вполне приличную по советским временам пенсию в 95 рублей. Конечно, Израиль и Ася интересовались и моей жизнью. Я доложил, что стал 3-курсником, что в перспективе буду учителем истории и обществоведения. Рассказал я  и о конфликте с деканом и в связи с этим о вынужденном академическом отпуске. Особенно внимательно Израиль Абрамович слушал мой рассказ о том, как я работал бортовым оператором военно-транспортной авиации. Как бы подводя итог о решении мамы переехать в Латвию, Израиль Абрамович сказал: «Идея, скорее всего, правильная, жизнь в Латвии, если сравнивать ее по советским меркам очень даже неплохая. Латвию сделали западной витриной социализма, поэтому многих проблем, с которыми сталкиваются жители России, да и многих других республик здесь нет. Один только Рижский центральный рынок чего стоит. Такого роскошного нет, даже во многих европейских странах. Климат в Латвии тоже весьма удовлетворительный. Вот только надо помнить одно, что Латвия никогда не станет родной ни для тебя, ни для твоей мамы. Да, среди латышей очень много неплохих и талантливых людей. Да, они могут качественно и ответственно работать, да у них высокий уровень внутренней культуры. Но история с Латвией все же сделала свое роковое дело: у них очень сильные национальные комплексы неполноценности. История воспитала в них моральный дуализм, а проще говоря, принцип «И нашим, и вашим». За внешней культурой общения всегда прячется обида, кстати, не только на русских (читай советских), но и на немцев и на шведов. Они так и не смогли преодолеть в себе эти проблемы и как результат национализм, не национальная идея, а местечковый национализм. В определенных условиях, это вещь опасная, в том числе и для самой Латвии. Живя здесь, при том, что все знают русский язык, нужно обязательно знать и говорить по-латышски, но и это не снимает сидящего глубоко неприятия и даже презрения. Во время минувшей войны, моему народу, представители которого идеально говорили на латышском языке, ими был причинен непоправимый вред и несчастья, прощения которым нет. Они активно приняли участие в холокосте, поэтому с добрыми и воспитанными латышами нужно ухо держать всегда востро. Вряд ли Зоя сможет освоить латышский язык, а это значит, что среди местных людей близкого окружения ей создать не удастся, не считая тех, дружба с которыми образовалась не в Латвии. Все это надо обязательно взвесить и иметь в виду. Конечно, я чем смогу, помогу, но мои возможности весьма ограничены по причинам, о которых я говорил выше».
Эта информация была для меня не только новой, но и удивительно неожиданной. Об этом в Советском Союзе никто никогда не говорил. Буквально вчера я видел прекрасное общение молодых людей, русских и латышей. Однако слова Израиля Абрамовича я воспринял очень серьезно. Сомневаться не было оснований, ведь за ним стояла история страны, в которой он жил и его жизнь.
Затем разговор зашел о житейских делах, Ася решила показать мне свой сад, организованный на крыше аптеки. Выход на эту крышу был у нее прямо из спальни. На большой площади плоской крыши были расставлены добротно сделанные красивые деревянные ящики, в которых были посажены различные цветы: гладиолусы, розы, георгины, дельфиниум и многие другие. Там же на крыше был установлен легкий столик и кресла, чтобы в окружении цветов можно было выпить чашку кофе. Все это было очень красиво. Естественно, я выразил свое восхищение садом.
Спать меня положили в гостевой комнате на диване. Событий этого дня и впечатлений было много, поэтому я вскоре заснул.
Утром меня разбудила Ася и предложила принять душ, после чего усадила завтракать на кухне. Кухня была небольшая, но все удобства для её хозяйки были созданы. На завтрак были картофельные оладьи, со сметаной и черносмородиновым вареньем.
После завтрака Ася проводила меня до кабинета Изи, как она его называла, в аптеке и передала меня ему.
Израиль Абрамович показал мне аптеку, ее склады, кабинет, в котором трудились провизоры и фармацевты, делались заказные лекарства.
Затем он предложил мне пройтись вместе с ним и осмотреть центральную часть курорта Кемери, его источники. Он рассказал краткую историю возникновения курорта еще в 19 веке, о его функционировании во времена независимой Латвии, рассказал об огромном вкладе в его развитие в последние годы. В доказательство этому мы осмотрели огромное здание санатория недавно построенное в Яункемери. Наша прогулка-экскурсия длилась примерно два часа.
К обеду мы вернулись домой, Ася накормила нас вкусным обедом, после краткого разговора я попрощался, приняв наилучшие пожелания для мамы, и отправился в Ригу обратно.

Центральный рынок

      Рига встретила меня вокзальной суетой, поскольку мне предстояла поездка за 200 км. в г. Лиепаю, то я посмотрел расписание движения поездов в этом направлении, после чего дал телеграмму Николаю, что смогу прибыть завтра. Просил ответить до востребования в центральный почтамт, который находился на привокзальной площади. Помня совет, данный в Кемери, что достопримечательностью Риги является её огромный центральный рынок, я решил, что пора познакомиться с ним. От вокзала до рынка идти всего минут пять.
Как мне рассказал Израиль Абрамович, Рижская дума в 1922 году приняла решение о строительстве нового городского рынка. Для этих целей предполагалось приобрести ангары для хранения цеппелинов, которые располагались далеко от Риги, в военном городке Вайнёде. В военное время эти ангары были оставлены кайзеровской Железной дивизией, а в мирное время они стояли пустыми и невостребованными. Ангары были огромными, каждый площадью в два футбольных поля. Два из них были разобраны и из их ферм,  был сооружен рынок. В итоге, из них было сооружено пять павильонов, при этом нижняя часть стен была возведена из кирпича. В подвальных помещениях были оборудованы холодильные камеры и склады. Между ангарами был проложен подземный туннель, по которому можно было перемещать грузы. Рынок получился удивительным и одним из самых больших в Европе, его площадь составила более 5 гектаров. Туристы из Европы, приезжавшие в Ригу до присоединения Латвии к СССР, обязательно посещали его как достопримечательность.
Вот этот рынок я и начал осматривать. Начал с рыбного павильона. В огромном павильоне под высокими сводами было светло и просторно, гулял аромат, свежей и копченой рыбы. На сотнях прилавках были представлены дары рек и моря.

Вперемешку с шугой льда в больших деревянных ящиках переливаясь серебром лежала только что выловленная салака, кругом во льду красиво разложенные: лосось, палтус, треска, ставрида, форель, сельдь, камбала, скумбрия, сом, угорь, щука, морской пескарь, кальмары и многие другие дары моря и рек, название которых я просто не запомнил. Затем, я подошел к отделам, в которых продавалась приготовленная рыба: жареная, вареная, в желе, горячего копчения, холодного копчения, вяленая, сушеная – сотни наименований и вариантов приготовления. Огромен был выбор икры: форели, палтуса, сельди, икра лососевых рыб, в том числе и дальневосточная. Золотисто-красный цвет копченой рыбы, выложенной на прилавках, поднимал настроение, а запахи заставляли захлебываться слюной. Не меньшее впечатление произвели и отделы консервов. Сотни наименований, тысячи выставленных на обзор банок. Рижские шпроты от разных производителей, икра, дальневосточные крабы, тихоокеанская сельдь в огромных  5 килограммовых банках, минога, десятки наименований кильки, подкопченной салаки. Даже в Москве большинство этих деликатесов было дефицитом.
От всей этой роскоши и видов подкашивались ноги, а сознание не верило глазам. Оно говорило: ну не может быть такого, так не бывает, это обман. Даже мне, повидавшему много рыбы не только в магазине, но и на рыбалке был нанесен психологический шок. Представить ощущения и удивление человека приехавшего из центральной России, было просто невозможно. Людей со слабым здоровьем и нервами пускать туда нужно только с врачами, не ровен час, упасть в обморок. Что это, витрина социализма или оставшееся со старых времен умение жить хорошо? Ответа на этот вопрос я не нашел.
Но это только рыбный павильон, а впереди их было еще четыре. Я понял, что осмотреть весь рынок я буду просто не в состоянии и отправился в мясной павильон.
Шок и трепет, вот что почувствовал я, войдя в него, такой же огромный, высокий светлый. По центру павильона находились два широких ряда прилавков, подход к которым был с двух сторон. На них продавали разнообразное свежее мясо: свинину, баранину, телятину, говядину, козлятина, курятину, кроликов, индейку. Мясо, разделанное по сортам и по строгим правилам, было выложено на специальные металлические поддоны, на которых имелись специальные вилки, которые служили для того, чтобы поднять понравившийся кусок и осмотреть его. Сверху на специальной штанге на крючках были развешены более крупные части туш, даже целые головы. По бокам павильона были устроены прилавки, на которых продавалось приготовленное разным способом мясо и мясные продукты. Здесь так же было полное изобилие: огромное количество разных колбас, вареных, варено-копченых, сырого копчения, копченое сало, грудинка, окорока, кровяная колбаса, зельц, копченые куры и многое другое.
Я вышел с рынка, ноги несли меня сами по себе, но голова так и не могла отойти от картины изобилия. Изобилия,  ранее никогда мною не виденного. Мне, испытавшему в детстве и юности на себе, системное отсутствие основных продуктов, дикие очереди за ними, талоны на них – все это, по утверждению властей, временные трудности строительства социализма – было удивительным видеть такое. Урок, преподанный мне Рижским рынком, остался со мной на всю оставшуюся жизнь. На этом рынке остался жить принцип спроса и предложения. Цены были выше, чем государственные, но вполне приемлемые. Урок, убедивший меня, что дело не в рыбе и в мясе, а в плановой социалистической экономике.

Лиепая

       На следующий день, рано утром я сел в поезд, который отбыл в г. Лиепаю. Поезд был местным, но это была не электричка. Поезд ехал медленно и останавливался на всех станциях, поэтому время езды до Лиепаи составило более 5 часов. В середине дня я вышел из вагона на вокзале приморского города Лиепая.
Конечно, получая из этого города на протяжении нескольких лет посылки с музыкой, я интересовался историей этого города. Как и вся Латвия, этот город пережил много трудных времен в своей истории, времен развития и завоеваний, город разрушался и восстанавливался после мировых войн. В 1625 года Курляндский герцог Фридрих Кетлер присвоил Лиепае права города. Эту дату принято считать официальным днем основания Лиепаи. В советское время – Лиепая крупный морской порт и очень серьезная военно-морская база СССР на Балтике, хорошо развитый в промышленном отношении город Латвии, в котором проживало порядка 100 тысяч населения.
На вокзале меня встретил Николай. Мы тут же узнали друг другу, так как ранее обменялись фотографиями. Ему было чуть за сорок, он был строен, прекрасно одет, а седина придавала ему какой-то особенный шик.
Поскольку при мне не было никаких вещей, решили, что до дома пройдемся пешком по городу.

Уже минут через двадцать мы были у Николая дома. Он познакомил меня со своей женой – она была латышкой, затем он познакомил меня с тещей, это была пожилая очень аккуратная женщина. Он жил в частном одноэтажном доме, дом не был большим, но его внутренне пространство было организовано очень своеобразно, не по-нашему. В доме было много свободного места. В комнате, в которой мы присели на два кресла, имелся журнальный столик, угловой диван, здесь же стояла лучшая по тем временам стереофоническая радиола «Симфония 001» рижского завода с двумя высокими колонками. В комнате не было шкафов, шифоньеров и прочей стандартной мебели. Как я понял, одна из стен представляла собой шкаф от пола до потолка. Около одного из кресел на полу стояла большая ваза, в которой находились несколько крупных белых лилий, который распространяли приятный нежный аромат. Жена Николая попросила нас подождать, примерно с полчаса, прежде чем будет накрыт обеденный стол в столовой. Она принесла нам бутылку красного вина, фужеры, минеральную воду, вазу с фруктами. Николай был курящим, поэтому после  первых глотков вина, мы с ним закурили.
– Сколько ты намереваешься времени провести в Лиепае? – спросил он меня.
– Нам с тобой нужно решить все наши вопросы, а это предполагает прослушивание ряда дисков, конечно, хотелось бы осмотреть город, ведь я в Латвии впервые и много читал о Лиепае. Поэтому думаю, что завтра мог бы во второй половине дня уехать обратно в Ригу.
– Конечно, город я тебе покажу, мы сходим и на побережье Балтийского моря, думаю, что мы успеем выполнить нашу программу до середины завтрашнего дня. Кстати, обратно не стоит ехать медленным поездом, в Ригу ходят довольно комфортабельные автобусы «Икарус», а время в пути всего 3 часа. Да и отправляются они четыре раза в день.
Жена Николая  пригласила нас в столовую. В столовой на четверых был накрыт стол.
     Закончив с обедом, мы с Николаем занялись нашими делами. Он показал мне имеющиеся у него на данный момент диски, всего их было более пятидесяти. Это были новые поступления, которые систематически привозили ему из заграницы торговые моряки. Я отобрал из показанного порядка 20 дисков,  мы с Николаем прошли в зал, где коротко ознакомились с содержанием музыки. Дело было в том, что многие представленные группы и исполнители мне ранее не были знакомы. Многое о них мне рассказал Николай. В результате через пару часов я отобрал себе 15 дисков, рассчитался за них, а Николай в этот раз применил для меня весьма щадящие цены. В подарок Николай мне приложил 6 больших постеров известных исполнителей. Самой удачной покупкой я посчитал пластинки Led Zeppelin IV и один из альбомов T.Rex.
Вечером Николай пригласил меня посетить один из баров Лиепаи.
Уже в баре я попросил Николая рассказать мне о том, как он, будучи русским, попал в Лиепаю, как случилось так, что его жена латышка.
– Да, я сам из Псковской области из небольшого городка Усвяты. Подошло время призыва в армию, было это в 1954 году. Призвали меня на службу в Балтийский флот, а тогда служить во флоте полагалось 4 года. Вот после учебки я и попал на службу в одну из частей, которая базировалась в Лиепае. Конечно, у нас были экскурсии в город, потом хоть и со скрипом, но отпускали в увольнение, когда стояли на берегу. Вот в одном из увольнений я и познакомился со своей женой. Окончив службу в 1958 году, я остался у неё, с тех пор живу в Латвии. За это время я отлично освоил латышский язык, меня вполне устраивает образ жизни здесь. Его нельзя сравнить с Псковской областью. Я имею нормальную работу, ну и кроме того я могу здесь заниматься любимым хобби, западная популярная музыка.  Есть связи с местными моряками, они и привозят мне новинки, в основном из Швеции. Здесь же до неё рукой подать, чуть более 200 км. по прямой. Хобби дает еще и приработок, так, что жизнь у меня сейчас вполне сложилась нормально. Конечно, надо быть осторожным, но здесь в Латвии на то, что ты занимаешься музыкой, дисками, органы смотрят сквозь пальцы. А у вас как с этим?
– Да примерно так же, тем более, что никакого серьезного бизнеса в этом нет, у меня связей с заграницей нет, так что пока все спокойно, хотя в городе знают, что у меня есть фонотека.
Вернувшись, домой, Николай определил мне место в большой комнате на диване и полный новых впечатлений я быстро заснул.
Утром, сразу после подъема нас с Николаем ждал чисто латышский завтрак: омлет с беконом, взбитый творог с зелеными травами и перцем, ржаной хлеб, и, конечно, кофе со сливками.
Поговорив за сигаретой после завтрака и послушав  новые музыкальные  поступления, мы с Николаем отправились осматривать  город. На своей основной работе он даже для этой цели взял отгул.
– Город находится между двумя озерами Лиепаяс и Тосмарес и Балтийским морем, в нем много каналов, очень большой порт. Конечно, все посмотреть, в том числе и исторические места за короткое время нам не удастся, но мы с тобой пройдемся по центру города. Кстати, в Лиепае в самом начале 19 века, впервые в Прибалтике была открыта трамвайная линия, – начал свой рассказ Николай.

Мы прошлись по центральной части города, затем прогулялись в Приморском парке, вышли к морю в районе городского пляжа. Город произвел на меня очень приятное впечатление. Уютный, опрятный, небольшой, но без каких-либо признаков провинциальности, не советский.
В середине дня у нас Николаем состоялся прощальный обед. Затем он проводил меня до автобусного вокзала, который находился рядом с железнодорожным, посадил в автобус и дождался его отправки.
Через три часа  я прибыл в Ригу.

      Еще два дня я провел в Риге, где знакомился с этим прекрасным городом, затем фирменным поездом «Латвия» отбыл в Москву. В Москве я два дня провел с другом Анатолием, после чего в аэропорту Домодедово сел в самолет и через пятнадцать часов, на следующие сутки после взлета, приземлился в знакомом и ставшем родным аэродроме «Сокол». Колыма встретила меня прохладным утром и настоянным на лиственнице  крепким колымским ароматом. Еще один час пути в автобусе и я в Магадане.

Эпилог

      Судьба сложилась так, что через несколько лет, после описанных событий, сначала мама, а затем я переехали в Ригу на постоянное место жительство, где  прожили 23 года. Я добился определенного успеха, освоил разговорный латышский язык, имел собственность. В 1995 году похоронил маму.  За эти годы я хорошо понял противоречивую суть национальной трагедии латышского народа, познакомился с талантливым и трудолюбивым в большинстве своем народом республики. Но стал свидетелем катастрофы этой страны, начавшейся в 1991 году. Но это отдельная не радостная история.

Peter Pravdin

2013 г.