Школа
Точно так же как и четыре года назад самолет ТУ – 104 взлетел из ташкентского аэропорта и взял курс на Хабаровск. За эти годы обслуживание в самолете стало проще. Уже не подавали коньяк и бутерброды с красной или черной икрой, посуду и столовые приборы поменяли со стекла и мельхиора на пластик. Все остальное по-старому: пересадка в Хабаровске на ИЛ-18, еще 2,5 часа полета и вот приземление в аэропорту Магадана «Сокол». Прибыли во второй половине дня. Здесь уже было царство зимы все вокруг в снегу.
Мама встретила меня в аэропорту, теперь уже в построенном аэровокзале. Вещей со мной был всего небольшой чемоданчик, ехали домой на поселок Палатку, наняв такси. Мама ранее писала мне, что приобрела частный дом, в него мы и приехали, а стоял он на ул. Кольцевой, совсем недалеко от барака, из которого я уезжал в Ульяновск.
Дом был небольшим: сени, веранда, комната-столовая и еще одна комната. Дом обогревался одной печкой, которая имела панель для приготовления пищи.
Имелся сарай, в котором был устроен туалет, во дворе имелся колодец, но главное на придомовом участке стояли две больших теплицы.
Мне была отведена вторая комната, она была небольшой, имела окно, которое выходило на улицу. В комнате стояла деревянная тахта и радиола «Эстония», которую покупали при мне еще в 8 классе. Бытовые условия, конечно, совсем не те, что в Ташкенте. Я понял, что переехал из крупного города в деревню.
Ужиная за столом, мы с мамой составили план моих ближайших действий. Первое – оформление в школу, директор остался тот же – Николай Николаевич, со слов мамы, не сменилось и большинство учителей. Главными предметами для меня были определены: Русский язык и литература, История и Иностранный (английский) язык. Эти предметы сдавались при поступлении на гуманитарные факультеты в институты.
Мама поведала мне так же, что дом она купила с единственной целью: наличие при нем двух теплиц. В поселке, учитывая местные климатические особенности, многие выращивали помидоры и огурцы, которые продавали. В самом Магадане и его пригородах сделать это было практически невозможно, так как постоянные туманы с моря в летний период лишали растений главного – солнца. Первые помидоры в теплицах появлялись уже в середине июня и стоили на рынке 10 рублей за килограмм. В сезон цена падала до 5 рублей. Все это давало возможность заработать, как потом выяснилось нечеловеческим трудом, до 5-7 тысяч рублей за сезон. Риски были колоссальными. Достаточно было пропустить даже в марте хотя бы одну топку, из четырех в сутки, и все посадки могли быть заморожены. Отопление теплиц происходило при помощи метровых пиленых дров, в роли печек выступали большие железные бочки. До конца мая топить теплицы нужно было круглосуточно, летом почти всегда подтапливать, так как, несмотря на обилие солнца днем, ночи были прохладными, а вплоть до конца июня были возможны ночные заморозки, которые опять начинались уже в середине августа.
По плану мамы, она хотела за пару – тройку лет заработать деньги на покупку хорошего благоустроенного и большого дома. За такой дом тогда нужно было выложить минимум 10 тысяч рублей. Мама так же не бросала работу парикмахером, поэтому она в этот период, и я в этом убедился, стала просто рабыней. Ничего, кроме изнурительного труда. В её личной жизни так и не появился человек, который захотел бы разделить с ней совместную жизнь.
Конечно, я рассказал маме многое из своей жизни, за исключением своих личных интимных взаимоотношений, а главное, как мне показалось, убедил её, что во мне созрело осмысленное желание добиться успехов учебе.
На следующий день мы вместе с ней отправились в школу к директору. Николай Николаевич встретил нас радушно и определил меня в единственный 10 класс, в котором кроме меня было еще 26 учеников. Со следующей недели начинались занятия. Увы, опять в новом классе и с новыми учениками, к которым хочешь – не хочешь нужно привыкать.
В первый учебный день после каникул меня официально представил директор школы. В классе не оказалось ни одного ранее знакомого. Классным руководителем была учительница истории по фамилии Шевченко. Еще молодая женщина, не достигшая и тридцати лет, как выяснилось потом, одинокая, эффектно выглядевшая за счет ухода за собой и соблюдения модных тенденций в стиле своей одежды.
Я был старшим в классе, так как буквально через два месяца мне должно было исполниться 19 лет. Большинству в классе было по 17 лет. Парней в классе было больше, девушки оказались в меньшинстве. Никто в классе не произвел на меня впечатления, возможно потому, что два года разницы в этом возрасте существенны, а окружавшие меня в последнее время друзья, были в основном взрослыми людьми, а далеко не подростками.
Учитывая тот уровень агрессивной требовательности к себе, с которым я пришел к решению учиться, мой день был расписан «от и до». Утром завтрак, затем школа, как правило, 6-7 уроков. Возвращение домой, обед, полтора часа на работу по дому, далее самостоятельные занятия, ещё часов пять, как минимум. Затем сон. И так изо дня в день, без каких либо исключений. По каждому предмету с учителями по моей просьбе был разработан план по изучению пропущенного материала. Его приходилось неукоснительно выполнять, главным контроллером в этом деле был сам я.
Моему упорству и настойчивости поражалась мама, поражались учителя и совершенно не понимали одноклассники. Я отказывался от любых контактов в части развлечений, вечеров, отмечания каких-либо праздников или дней рождений. Я стал лучшим при ответах, и в части написания сочинений или контрольных работ практически по всем предметам, кроме алгебры. На алгебру просто не хватало времени. Учительница была исключительно доброжелательной и помогала мне во всем, но времени на это не хватало, она понимала, что я готовлю себя к учебе в гуманитарной области.
Из общения с мамой и учителями, я узнал, что окончившие в прошлом году 10 класс, мои друзья Толик и Виталий, уехали в Москву. Пытались поступить в институт международных отношений. Попытка оказалась неудачной для обоих. Толик забрал документы еще до экзаменов и успел поступить в историко-архивный институт, а Виталий, получив одну четверку по немецкому языку, не прошел по так называемому конкурсу. Решив вопросы с военкоматом по поводу призыва в армию, он уехал в Тулу, где посвятил себя дополнительному изучению немецкого языка с очень опытными наставниками.
Я решил попробовать поступить в этот институт. Во всяком случае, такая задача была поставлена перед самим собой.
В это время по каталогу «Книга почтой» я нашел для себя интересное предложение. В Польше была издана книга на русском языке, пособие по английскому языку, а к ней прилагались шесть долгоиграющих пластинок. Я выписал и оплатил это издание. Оно сыграло решительную роль в освоении разговорного языка и блестящей сдаче экзамена при поступлении.
В книге были опубликованы 25 больших тематических текстов. Каждый из них разбирался с точки зрения грамматики, применения временных форм и стилистики английского языка. Давались для запоминания слова и современные выражения. Главной ценностью этого издания было то, что данные ролевые тексты были записаны на пластинках в исполнении носителей языка? Причем, использовался классический британский акцент – Received Pronunciation. Это стандартный акцент, который считается одним из основных в английском языке. Его еще называют «Queen English» и «BBC English». Почему? Потому что на нем говорит королевская семья и высшая аристократия, а еще это официальный акцент британских СМИ.
Я поставил задачу: во-первых, выучить эти тексты все наизусть, во-вторых, понимать все, в этих текстах. Работа была огромная, в сравнении с ней изучение языка в средней школе было просто легкими упражнениями и не больше. Но времени на это уходило просто невероятно много. Мое изучение языка временами заканчивалось в час ночи. Для лучшего контроля произношения, нужен был магнитофон. Была куплена приставка «Нота». Имевшийся приемник с хорошей акустикой и возможностью подключения внешнего источника звука имелся, поэтому удалось вписаться всего в 80 рублей расходов. Выученные наизусть фрагменты текстов я записывал на магнитофон, затем внимательно слушал, слышал неточности, опять записывал и так много раз по каждому тексту, добиваясь отличного произношения. В конце концов, я одолел все тексты. Я знал их наизусть, я их понимал во всех оттенках, в том числе и присутствующий в них специфический английский юмор.
Чем больше мне удавалось одолеть знаний, понять, написать, прочитать, тем больше я выдвигал требований к себе. Все это стало напоминать какую-то сумасшедшую гонку. Однажды мне мама сказал: «Слушай, сын, а может быть к черту это истязание в области учебы, я ведь смотрю и вижу, что ты гробишь свое здоровье и психику».
– Нет, поставленную задачу я должен выполнить. Если выполню, тогда отдохну и погуляю, – таким был мой ответ.
Однако, энергия, которая тратилась моим организмом на учебу, все же оставляла для него желание иметь личную жизнь. Первое время отлично помогала бесстыдница «Дунька Кулакова».
В середине учебного года, в клубе поселка начали показывать фильм «Нежность», фильм, снятый в Ташкенте, в котором у меня случайно оказалась маленькая эпизодическая роль. В кино отправились вместе с мамой, рядом сидела наша старая знакомая по бараку Ира.
В третьей новелле фильма, когда показывался карнавал, на экране появился я. Увидев меня на экране, Ира, будучи дамой эмоциональной, на весь зал заорала: «Да это же наш Эдька!».
Мне стало не по себе, но фильм продолжился и вскоре закончился. На следующий день в школе я понял, по взглядам девчонок, что я стал не просто одноклассником, но и артистом. Увидеть себя в кино или в телевизоре тогда, считалось большим успехом.
Вскоре ко мне на перемене подошел паренек из 9 класса, представился Сашей и, посмотрев на меня, сказал: «Слушай, а я на днях видел тебя в кино».
– Ну и что? – спросил я.
– Интересно, как ты туда попал?
– Ничего интересного, шел по городу, подбежал режиссер и сказал, давай будем сниматься.
– Да не ври, ты, так не бывает!
Пришлось пристальнее посмотреть на этого парнишку и это стоило того. Передо мной стоял невысокий, прекрасно сложенный, крепкий парень, чуть ниже меня, с совершенно озорными, черными как маслины глазами. С хитрой улыбкой он выжидательно смотрел на меня, я понял, что в случае отказа, у него припасено еще что-нибудь для продолжения разговора.
– Ты хочешь узнать подробнее? – задал вопрос я.
– Да, и я еще хочу с тобой познакомиться.
– Ну, давай. Меня зовут Эдуард.
– Я Сашка, учусь в 9 классе. Ну что, будем дружить?
Будучи ошеломленным такой хоть и приятной непосредственностью, я ответил: «Давай попробуем, вдруг что-то получится».
С Сашкой мы подружились, вскоре он пригласил меня после школы к себе в гости. Я был удивлен, так как он жил в том же доме и в том же подъезде, где жила семья Толика, только на первом этаже.
Он, был очень контактен, вообще он мне напоминал Perpetuum Mobile – вечный двигатель, поскольку не мог находиться в состоянии покоя ни секунды. Это его свойство очень хорошо вписалось в распорядок моей жизни. Сашка часто стал бывать у меня, отлично помогал мне по хозяйству. Он бы работящим, все в руках у него спорилось и просто кипело: надо ли было печку протопить или поднять из колодца воды, наколоть дров и принести их, сходить ли в магазин. У меня создавалось впечатление, что он всегда ждал, когда ему что-либо поручат сделать, а получив задание, делал это не в услужение, а как для себя. Его присутствие нисколько не отвлекало меня от учебы.
Видимо, посмотрев кино в клубе, но в другой день, вспомнил обо мне и Степан, шофер из общежития. Не знаю, через кого, наверное, бывшая соседка Ира помогла, он нашел меня. Однажды, во второй половине дня, в окно с улицы постучали, я выглянул и увидел, что за окном стоит Степан. Я вышел, и мы какое-то время проговорили с ним на улице, затем я его пригласил в дом. Степан тоже изменился. Три с лишним года не прошли даром. У него появились залысины, но он оставался таким же сухощавым, но в глазах все еще присутствовал моложавый огонек.
– Сейчас моя задача осилить 10 класс и поступление в ВУЗ, поэтому времени для посещения танцев или на что-то еще у меня просто нет. Но я не против и хотел бы общаться с тобой, – начал разговор я.
– Я так же живу в общежитии. Все так же езжу по трассе. Не женился. Я хотел бы продолжить общение с тобой.
Война и мир. Votum separatum
В школе у нас по каким-то причинам, сменился учитель литературы. Им стал довольно молодой, симпатичный парень, лет 26. Наши девушки тут же начали тащиться от него и, конечно, заодно от литературы. Было видно, как они, отвечая на уроке, пытались, по их мнению, изыскано кокетничать с ним, то закатывая глазки, то умничая по поводу персонажей литературных произведений. Правда, живя в советской стране рядом с роскошным шоферским матом и другой прозой жизни, всё это превращалось в плохую комедию, временами в фарс. Я это все видел, я чувствовал, что это понимает и учитель, но ему это нравилось. Он частенько своими словесными пассажами возбуждал их еще на более откровенное творчество, правильнее сказать – словоблудие. Во время литературного кокетства, парни в классе занимались своими делами, а те, которые понимали игру учителя-кукловода подмигивали друг другу и тихо ржали. Иногда кто-нибудь из них, делая серьезное лицо, как бы вступал в спор, говоря о назначении великих чувств и эмоций в жизни советской женщины, но потом напоминали, что надо не забывать и о деле построения коммунизма. Естественно, парни это делали специально, учитель это осознавал, но не ограничивал парней, и этим они доводили некоторых девок, просто до иступленного психоза. Спора уже не было. Начинались дворовые бабские оскорбления советского образца: мужики все сволочи, необтесанные придурки, пьяницы и развратники по природе своей, не понимающие тонкости духовной организации девушек. Я получал огромное удовольствие и от девичьих истерик и от спрятанного под маской учителя и спора – садизма нашего литератора. Издеваясь над девками, он получал огромное удовольствие от этого, я видел это. Правда, потом всем им выставлял отличные оценки в журнал. Мне он не нравился, я считал его молодым извращенным духовным садистом. Я ждал случая, когда к нему самому можно было бы применить его практику истязания и наказать его же оружием.
Такой случай представился при обсуждении темы женские образы в романе Л. Н. Толстого «Война и мир». В частности, готовясь к сочинению, предложено было обсудить как Лев Толстой видел через Наташу Ростову образ женщины того времени.
Я уже к тому времени прочел весь роман Толстого. У меня он вызвал разные и противоречивые чувства. Идеалом настоящего мужчины из романа я вынес образ Андрея Болконского. Из женских образов мне запомнились только два: Элен Курагина и Наташа Ростова. Обе, хоть и совершенно разные, противоречивые и обе отрицательные.
Начиная обсуждение, преподаватель первым предоставил слова девушкам. Ничего нового услышать от них не удалось. Не было там ни анализа, ни оценок были только девичьи восхитяшки. Наташа Ростова такая стройная, такая тонкая, такое платьице у нее было на балу, а какие бантики, а как она умела краснеть, а как могла бегать и вертеться, а как мечтать под луной, какая она нежная, какая она страстная, какая прекрасная! И как заключение девчата 10 класса, почти все, в особенности наш комсорг с очень изящной фамилией Шалупина, подвели итог: Образ Наташи Ростовой – образ женщины, чувственной любящей, который достоин подражания.
После этого гейзера восхищений, девочки точно были уверены, что ими уже заработаны пятерки в журнал, учитель предоставил слово ребятам. Долго никто не соглашался говорить, но нужно было зарабатывать оценку, поэтому решил сказать пару слов, всегда не очень многословный, но толковый парень Осташкин Гена. Он, видимо, готовился, поэтому то, что он сказал, было выверенным и точным:
«Забота о благопристойности и приличной репутации в те времена доходила до фанатизма. А тут, зная о сомнительном нравственном облике Элен и всей её семейки, Наташу без проблем отпускают к ней в гости и позволяют общаться. А разве можно было, зная её наивность и влюбчивость, необдуманность в порывах, делать это? Сначала Борис, потом Андрей Болконский, далее Анатоль и в конце Пьер. Перебор как-то с мужиками и количеством женихов для приличной девушки. Ладно бы это происходило сегодня, но то же было начало 19 века! В её молодом возрасте у неё на счету было уже 4 романа. После смерти Болконского и полгода не прошло, как она уже за Пьера выскочила замуж. Хоть бы для приличия годик-другой в девках посидела. В общем, девушка она была не та, я бы замуж её не взял. Да и где в романе написано, что она идеал? Понятно, что это не так».
На слова Гены Осташкова первой заверещала комсомолка Шалупина. Много говорила разного про девичью честь и нежную невинность, про гадких соблазнителей, но закончила обвинением Гены в том, что он уже 4 копейки должен за комсомольские взносы, то есть за два месяца.
Учитель, судя по глазам, был в восторге. Бесплатный провинциальный драматический театр начал спектакль. Наблюдая это, решил выступить я. Мне предоставили эту возможность:
«Тут нам оппоненты, рассказывали про чувственную сторону Наташи Ростовой, считая безоговорочно её великим образом женской красоты и величавости, приписав это, как отчет о проделанной комсомольской работе Льву Толстому. А ведь Толстой не ставил такой задачи. Если рассматривать, учитывая слова писателя, характер его героини романа, то он, безусловно, не положителен в общем толстовском смысле – «Непротивлении злу насилием». Вот его слова по этому поводу: «Закон жизни человеческой есть закон любви, дающей высшее благо как отдельному человеку, так и всему обществу. Чувство любви обретает нравственный смысл только тогда, когда побуждает «делать дела любви», то есть действовать во благо других, и основывается на самопожертвовании, самоотречении, всепрощении, смирении, милосердии».
Видите, у Толстого ни слова про страсти. Речь идет об идеальной любви. А как выписана, как персонаж, в романе писателя Наташа? Если серьезно давать оценку её образу, то нужно обратиться к отношениям между ней и князем Болконским. В этом случае, придется признать, что Наташа Ростова и Андрей Болконский – разные по содержанию и осмыслению жизни люди. Он живет разумом, долгом перед Родиной, он настоящий патриот. А Наташа живет, в обычном смысле слова – сердцем, а в более откровенном и точном смысле – женскими инстинктами. Именно поэтому она не понимала его высокого интеллектуального понимания мира. А не понимая его, она не могла оценить его любовь, она не смогла и не дождалась его. А ведь для неё любовь Болконского, по задумке автора, была как дар Божий! В том, что Наташу влечет к Анатолю Курагину, который противопоставлен князю Андрею, разгульной полнотой жизни, как раз и проявляется, неотделимость внутреннего мира Наташи, от природных инстинктов. Лучшее, что можно приписать ей, так это то, что она может выполнять естественное предназначение женщины: рождение детей. Остальное, т.е. худшее, если говорить, как принято сейчас, охарактеризовать можно одним словом, но оно носит матерный характер и произносить его, я не имею права, хотя хочется. Все ее метания, в конечном счете, имеют одну природу: глупость, умноженную на сентиментальную, неконтролируемую страстность. И последнее. Образ Наташи трудно представить положительным, так как она предала человека с большой буквы, героя земли русской, князя Андрея Болконского. Она предала его любовь! Уже только это дает ей соответствующую характеристику. Если бы наш комсорг была, объективна, то должна была бы гневно заявить, что Наташу Ростову она в Комсомол принять не имеет права по её морально-нравственным качествам. А мы тут слушаем стенания про четыре копейки взносов Геннадия. Смех, да и только», – такими словами закончил я свое выступление.
После моих слов, среди парней раздался смех, кто-то даже пару раз хлопнул в ладоши. Реагируя на мои слова, маленькая полненькая комсорг, выскочила из парты в проход, кричала что-то, махала руками. Она уже не понимала о чем речь, о чем спорим, что обсуждаем, она вошла в её любимое состояние – идеологическую истерику. Но нужно было видеть учителя. Он был смятен, покраснел, но так и не мог прекратить нараставшую истерику в женском лагере. Короче говоря, подвести итог обсуждениям не удалось, помешал звонок. Но наш литератор-парень успел поставить мне в журнал двойку. Сие событие меня нисколько не беспокоило. Да и как могло меня беспокоить мнение учителя-парня чуть старше меня по возрасту, но отроку по жизненному и телесному опыту, а это я видел своим, уже крепко натасканным, взглядом. Впрочем, этим поступком он потерял какой-либо авторитет, если таковой был, у парней нашего класса. В дальнейшем, некоторое время, его воспринимали как данность, и не более того. Вскоре, его на этой должности, к великому сожалению наших девушек, заменила женщина.
Учеба и труд
В учебных трудах мгновенно пролетела вторая четверть, наступили длинные, новогодние каникулы. На каникулы и у меня и у мамы были серьезные планы. Мама планировала в праздничные выходные дни выезд в командировку на пять дней в Усть-Омчуг. Она ежегодно ездила туда, там её знали как дамского мастера и всегда ждали, а для семейного бюджета это был очень хороший приработок. Я взял на себя обязательство по присмотру за домом, а дел накопилось много, особенно в части заготовки дров для тепличного сезона. Дрова в виде бревен уже были привезены, но находились на улице и мешали людям, их нужно было перепилить и прибрать. Объем был приличным, порядка 30 кубических метров. Сделать это вручную было нереальным, поэтому удалось договориться о взятии на прокат у знакомых мотопилы «Дружба». К счастью Сашка прекрасно владел этой пилой и был рад потренировать свои мышцы. Дрова нужно было перепилить на небольшие бревна, длиной не более метра и все сложить в нужных местах.
Передо мной кроме того стояла задача по изучению запланированных материалов, прежде всего по геометрии и алгебре, эти предметы у меня хромали, особенно алгебра. Нужно было так же прочесть ряд рекомендованных книг по экономической географии, ряд статей В. Ключевского об истории государства Российского в XVIII- XIX веках. Это были материалы 9 класса, который я так славно прогулял. Нужно было совершенствовать знания в области применения основных времен в английском языке.
Кроме того в планах была и организация встречи со Степаном, причем я хотел не только общения с ним, но и попробовать поэксплуатировать его как шофера для личных целей.
На празднование Нового года на поселок прилетел Виталий, об этом я узнал у директора школы. Была назначена даже встреча выпускников и учащихся старших классов с ним, как с бывшим выпускником, закончившим школу с золотой медалью.
В актовом зале собралось порядка 100 человек. Когда в зал вошел Виталий, я увидел, что он, изменился в сравнении с тем, каким я его запомнил в 8 классе. Он стал еще выше, такой же худощавый с вытянутым лицом, но одет он был очень элегантно и во всем нём уже чувствовался столичный шик.
Виталий выступил перед всеми, рассказав о своей системе постановки задач в жизни: «Главным было то, что я уже в 8 классе поставил перед собой задачи и упорно шел к их выполнению. Вот на сегодня поставленная задача поступления в МГИМО не выполнена, потому, что это совершенно элитарный ВУЗ и все мои отличные знания немецкого языка за курс школы, были оценены приемной комиссией только на 4 бала. Даже если все вступительные экзамены сданы на пятерки, то предстоит еще конкурс между отличниками. Это как ты вел общественную, комсомольскую работу и прочее. Сейчас я продолжаю интенсивно изучать немецкий язык и работаю на заводе».
Виталию задавались разные вопросы, но мне уже было не очень интересно, я решил, что после окончания встречи лично подойду к Виталию.
Так и сделал, на выходе остановил Виталия, он, конечно, помнил меня, и спросил: Как случилось, что я еще в 10 классе, ведь мы ровесники?»
– Долго объяснять. Очень хочу пригласить тебя к себе в гости, там и поговорим, мне очень хочется узнать как дела у Толика, где он, и как с ним можно связаться.
Договорились о том, что уже завтра Виталий придет ко мне.
Виталий пришел, и тут же спросил: «Курить можно?»
– Кури, сколько хочешь, не проблема.
– Я предложил по фужеру вина, Виталий не отказался. Я, прежде всего, поинтересовался о том, как поживает Толик.
– Толик сдал документы для поступления в МГИМО, вместе со мной, но увидев то, какой уровень абитуриентов, некоторые из них приезжали на черных ЦИКовских волгах, он решил, что не стоит тратить время зря, забрал документы и сдал их в приемную комиссию Историко-архивного института, что на ул. 25 лет Октября. Там он нормально сдал экзамены, теперь студент. Живет на съемной квартире в Москве. Когда я бываю в Москве, мы с ним видимся. Он, кстати, несколько раз спрашивал о тебе. Ты же из 8 класса уехал и потерялся для нас.
Я коротко рассказал о том, как не поступил в техникум, как оказался в Ташкенте и как пришел к выводу о том, что нужно учиться и получать высшее образование, для чего и приехал сюда к маме. Я так же сообщил Виталию, что хотел бы попытать счастья для поступления в МГИМО на журналистику.
– Мечты, мечты, где ваша сладость, прошли мечты – осталась гадость, – ответил Виталий, и затем продолжил. – Дело в том, об этом нельзя было говорить на встрече в школе, МГИМО – институт так называемой красной буржуазии. Кто туда поступает? Конечно, как правило, победители олимпиад, медалисты, – это все ребята которых готовили опытные преподаватели, за большие деньги, начиная с 8 класса, это учащиеся специальных школ, но, даже, не это главное. Туда пристраивают своих детей высшая партийная номенклатура. Там учатся дети первых секретарей обкомов, республик, дети членов ЦК, дети дипломатов, крупных военачальников и директоров. У меня нет никакой уверенности, что я смогу поступить по второму разу, но я буду пробовать. Поэтому принимать такое решение, наверное, нужно взвесить, а стоит ли овчинка выделки. Да, конечно, окончить этот институт, значит уже наполовину сделать успешную карьеру, но надо ли обязательно переться в закрытую для простых людей дверь? На этот вопрос ответ должен дать каждый сам себе.
– Я буду стараться, но понимаю, что шансов у меня не много, поэтому постараюсь окончить хорошо школу и подготовиться к поступлению, ну если не в МГИМО, то на гуманитарный факультет. Предполагаю, что это будет исторический.
– А как у тебя дела с языком?
– Учу, как папа Карло, ну кое-что уже могу, сказав это, я прочитал выученный на всякий случай текст песни Клифа Ричарда:
How wonderful to know you really love me,
How wonderful to know you really care,
How beautiful to feel my arms around you,
Kissing your eyes, hearing your sighs, touch your hair.
That fills my empty heart with love,
To share this life with you and hereafter,
How wonderful to know that you are mine.
– Это английский, а я учил немецкий, ну и как переводится?
Как чудесно знать, что ты действительно любишь меня,
Как чудесно знать, что тебе действительно не все равно,
Как прекрасно чувствовать мои объятия вокруг тебя,
Целовать твои глаза, слышать твои вздохи, касаться твоих волос.
Это наполняет мое пустое сердце любовью,
Чтобы разделить эту жизнь с тобой и в будущем,
Как чудесно знать, что ты моя.
– Ну, ты молодец. Давай, пробуй, вот только не забывай, что если ты не поступаешь, то прямиком в армию. Так же как и я.
Мы еще какое-то время обсуждали оставшихся в памяти общих знакомых, затем обменялись адресами, в том числе Виталий дал мне московский адрес и телефон Толика.
На следующий день пришел Саша, и мы начали нашу большую работу по пилке бревен на дрова. У Саши все получалось очень споро и быстро, я еле успевал при помощи тачки отвозить готовые дрова и складывать их в нужном месте. Конечно, за день такой объем работы сделать было невозможно, поэтому Сашка остался у меня ночевать, я приготовил ужин, мы с ним выпили за ужином бутылку вина и были в прекрасном настроении. В учебе был сделан перерыв. После ужина слушали музыку и баловались, а что еще остается делать молодым парням?
На следующий день мы продолжили пилку бревен. Закончив с бревнами, Саша еще и помог мне уложить все напиленные дрова на место. Короче, большая и нужная работа была сделана удачно быстро и качественно. Смотреть на Сашу, когда он занимался какой-либо работой, было просто загляденье. У него все спорилось, а за время двухдневной пилки бревен, ни разу не остановилась пила «Дружба», а они были достаточно капризными.
Степан
Как и договорились ранее, ко мне в один из вечеров пришел Степан. Пришел аккуратно одетый, видно было, что готовился, что было приятно, но слегка забавляло, как прям на свидание.
Степа выпивку принес с собой. У нас с ним состоялся большой и интересный разговор. Я поблагодарил Степана за его советы, данные несколько лет назад, которые очень помогли мне тогда и были полезны все это время. В то же время я рассказал Степану, что прошедшие годы самостоятельной жизни дали мне много поводов для раздумий, а общение с очень интересными образованными людьми показало, что в системе отношений людей все не так просто.
– Да, прошло три с лишним года, ты стал уже взрослым, а у меня уже вон намечается место, где будет лысина. Еще полгода и мне стукнет 30 лет, заметил Степан.
– Степан, а ты не думал, как дальше устраивать свою жизнь. Многие ребята считают, что обязательно нужно жениться, иметь детей, хорошо бы дом свой построить. А у тебя как на этот счет?
– Все правильно они думают. Я тоже хотел бы и детей и дом иметь, но для этого нужна нормальная баба, которая и детей родит и в доме будет порядок. Такмх пока не встречал. Да и что может здесь на Колымской трассе попасться? Так шлоебень одна. Вот поэтому думаю, что может быть, еще пару лет повкалываю здесь, а затем соберу свои манатки, и то, что удалось накопить, и уеду на материк, куда-нибудь в центральную Россию, например, рядом с Владимиром или Ярославлем, куплю землю, построю дом.
– А бабу тоже купишь?
– Нет, придется пользоваться тем, что там будет.
– Думаешь лучше, чем на Колыме?
– Не знаю, но если баба деревенская, они, конечно, тоже с заморочками, но все же управляемые. Её задача детей нарожать, хозяйкой в доме быть, вот я и буду доволен.
– А как с любовью? – спросил я.
– Да, ну её на фиг, эту любовь. Мы же с тобой много говорили на предмет того, что в этом смысле не надо ничего путать.
В этот раз мы проговорили со Степаном почти всю ночь
Утром, за завтраком, я попроси Степана об одном одолжении. Дело было нужное для меня и мамы, но с другой стороны было интересно, как на это он отреагирует.
Я обратился к нему с просьбой оказать содействие по привозу дров. Я думал, что Степан начнет кочевряжиться, или запросит денег, но я ошибся. Он не просто дал согласие, но и стал обсуждать как, когда и куда привезти.
Плохие вести
В середине дня постучали в окно. На улице с сумкой на плече стояла почтальон.
– Вам телеграмма.
Я впустил почтальона в дом, она достала телеграмму и при этом предупредила: «Телеграмма плохого содержания».
Я взял её в руки прочитал: «Умерла мама, сообщи о возможном времени прибытия» и подпись, – Лиза.
Я, конечно, оторопел, но взяв себя в руки сказал: «Сегодня мама к вечеру будет, я ей передам.
Ну, вот и хорошо, что не мне придется сообщать эту траурную весть.
Попрощавшись, почтальон ушла.
К вечеру мама приехала из Усть-Омчуга и как только она разделась, я вынужден был ей сообщить эту трагическую новость. Мама, конечно, разрыдалась, и все приговаривала, что она виновата в том, что в старости мама была одинокой. Поскольку телефона не было, мама срочно понеслась на почту, откуда и позвонила Лизе и дала телеграмму. Так же позвонила начальству и взяла отпуск без содержания на 10 дней. Теперь нужно было срочно решать вопрос о срочном вылете в Ташкент. Слава Богу, маме удалось в Усть-Омчуге заработать денег, поэтому занимать не пришлось. Срочно собрав чемодан и документы, оставив мне денег на организацию привоза дров, которые были заказаны, мама срочно уехала в аэропорт. Уже через день я получил телеграмму, что она благополучно добралась до Ташкента.
Каникулы закончились, опять началась изнурительная учеба. Сразу, после начала занятий в новом 1968 году меня вызвал к себе директор Николай Николаевич, в разговоре со мной он посоветовал мне познакомиться с редактором недавно организованной районной газеты «Заря Севера». Если ты хочешь идти в международную журналистику, то будет не лишним, если у тебя будут какие-нибудь публикации. Я познакомлю тебя с редактором, и вы обсудите, как организовать ваше возможное сотрудничество.
Я, конечно, дал согласие, но знакомство с редактором произошло значительно позже, только в апреле месяце.
Мама вернулась из Ташкента, была уставшей и плохо выглядела. Она рассказала мне, что похоронили бабушку на русском кладбище, где-то за Чиланзаром. Все, конечно, приняли участие, и оказали помощь. Бабушка умерла во сне, от кровоизлияния в мозг. Случился обширный инсульт. Она могла бы прожить дольше, но никогда не обращалась к врачам и никаких лекарств не принимала.
Дом, на ул. Весны мне удалось сразу же продать, но только потому, что следить за ним некому, да и цену я попросила смешную, поэтому купили сразу. Мебель в квартире, которая у тебя осталась я раздала: часть Мусе. Магнитофон продала. Кое- что там осталось, квартира закрыта и оформлена бронь.
Бабушка Мария чувствует себя сносно, но у неё проблемы с ногами, но ведь ей тоже за 70. Рассказав все ташкентские подробности, мама всплакнула, но что делать, все мы закончим свою жизнь в известном месте, закончила свой рассказ мама.
Степан выполнил обещание
Через два дня после того, как мама прилетела из Ташкента, ко мне после школы прилетел Степан, он сообщил, что завтра не на своей, а на специальной машине – лесовозе привезет дрова. Он сообщил, что уже все согласовано на базе, которая торгует лесом. Поэтому нужно подготовить место для выгрузки. Для этих целей он предложил снять часть деревянного забора и сгрузить бревна во двор. Затем забор поставить на место. Так и договорились.
Я, будучи в школе встретился с Сашкой и попросил его оказать содействие в этом большом по меркам нашего хозяйства деле. Привоз этих дров означал, что мы будем обеспечены на текущий сезон дровами для топки теплиц.
Поздно вечером, когда мама вернулась с работы, я сообщил ей, что дрова завтра будут привезены. Она начала волноваться и суетиться, стала вслух советоваться, а как разгрузить, кого нанять. Я её успокоил: «Все вопросы уже решены и в части привоза, и в части работников. Более того, через два дня все будет попилено и сложено.
На следующий день, мама была на работе, после школы мы с Сашкой прибыли ко мне. В назначенном месте стали разбирать забор. Хоть и с трудом, но мы сняли сам забор. Сложнее было разобраться со столбиками забора. На улице была зима. Их пришлось просто спилить. Для того, чтобы выгрузка круглых бревен не закончилась тем, что бревна окажутся раскатившимися по всему двору, сделали тормозные упоры.
В назначенное время Степан прибыл на лесовозе, который доверху был загружен бревнами примерно 15-20 см. в диаметре. Подогнав лесовоз впритык к нашему участку, где был разобран забор, он, используя манипулятор на лесовозе, в течение получаса выгрузил все бревна прямо во двор. Тормозные упоры не дали им раскатиться по всему участку. Степан быстро попрощался и тут же уехал, сославшись на то, что машину брал всего на три часа.
Сашка в течение буквально часа работы, при помощи ручной пилы, молотка и гвоздей соорудил из самых тонких бревен три прямоугольных треугольника, которые стали основанием для крепления и удержания снятого до этого забора.
Уже к шести вечера все было сделано, забор стоял на месте. Мы с Сашкой отправились в дом, где у нас состоялся то ли обед, то ли ранний ужин. Договорились с ним, что за два дня перепилим все и уложим дрова. Сашка так же сказал, что за пилу не беспокойся, я возьму у дядьки, он мне доверяет, единственное нужно будет запастись бензином, а масло для пилы я возьму с собой. На этом и расстались до завтрашнего дня.
Уже только утром следующего дня мама увидела привезенные бревна и была поражена тем, что они были выгружены во двор и не мешали проезду по улице. Затем она меня спросила: «Тебе денег хватило?»
– Хватило, еще даже остались и я ей выложил те деньги, которые она мне оставляла на привоз дров.
– Я не поняла, а как это?
– Все просто, дрова привез мой приятель шофер и денег с меня он не взял, сделал по дружбе.
Я боялся, что у мамы возникнут вопросы по поводу того, какая это дружба, и почему она есть, но маму это не удивило, и она лишь заметила: «Я все же удивляюсь твоим талантам сын, организовывать дела, у тебя это получается лучше, чем у меня»,
За последующие два дня мы с Сашкой решили все вопросы с распиловкой дров и их укладкой. Теплицы были обеспечены на полный сезон с лихвой дровами для топки.
Покоритель дамских сердец
В это время весь поселок гудел от того, что на средних волнах начала вещать радиостанция «Покоритель дамских сердец». Это была радиостанция самопальная, т.е. никоим образом не разрешенная властями. Это наказывалось серьезным сроком отсидки. Узнав об этом, и поискав её в эфире, я нашел радиостанцию. Ничего враждебного в ней не было, более того, качество, конечно, весьма условно можно было назвать удовлетворительным, но было интересно, поскольку со слушателями общался живой человек, говорящий на нормальном нашем языке, и гонявший неплохую модную как нашу, так и зарубежную музыку. Все разговоры ведущего были на уровне взаимоотношений полов, без мата и грубостей. Короче, радиостанция вещала для влюбленных.
Конечно, конкурировать с серьезными музыкальными радиостанциями она не могла. Я в это время постоянно слушал музыкальную программу Голоса Америки. Все политические передачи этой радиостанции на русском языке нещадно глушились, эта, вещающая на английском языке, будучи чисто музыкальной хорошо принималась на коротких волнах. Мне запомнилась вечерняя, по нашему местному времени передача «Час джаза», которую вел известный певец Тони Беннетт.
Однажды, изменив своим правилам и установкам, я пошел вечером в клуб на танцы, что бы хотя бы краем глаза посмотреть, кто там обитает. Там, разговорился с одним парнем лет 20, у которого была какая-то отсрочка от армии. Парень был нормального роста, хорошего телосложения и весьма симпатичным на лицо. Разговор перешел на музыку, а поскольку, к этому времени, я уже неплохо знал современных исполнителей поп музыки, разбирался в музыкальной грамоте, все это сделало наш разговор интересным. Не прошли даром занятия в музыкальной школе. Поговорив в клубе, мы с Андреем решили пройтись. Было начало апреля, мороза сильного не было. Нам обоим было понятно, что мы понравились друг другу. Проболтав, таким образом, примерно час, мы подошли к моему дому, и стали прощаться, при этом я высказал несколько комплиментов Андрею. На это он среагировал, так, как я не ожидал: он притянул меня к себе, крепко обнял. Прощаясь, он сказал: «Эдуард, я как раз тот, кто и есть радиостанция «Покоритель дамских сердец», меня на днях посадят, так что, к сожалению, мы с тобой больше не увидимся». Помахал рукой и ушел.
Придя домой, я никак не мог отделаться от мысли, что вот как бывает, вроде возникают какие-то интересные контакты и встречи, а жизнь их в самом начале разбивает вдребезги.
И действительно, через неделю, в поселке стало известно, что Андрея посадили, но дали ему мало по советским меркам, всего 2,5 года колонии.
Первая статья
Несмотря на хозяйственные дела, мое обучение продолжалось в очень напряженном ключе. Было начало апреля, оставалось совсем мало времени до экзаменов и окончания средней школы. Все шло относительно нормально, все, кроме алгебры. Я, напрочь не успевал осваивать материал. Как раз с урока алгебры меня вызвали к директору. Войдя к нему в кабинет на втором этаже, я увидел у него мужчину, которого Николай Николаевич мне представил, как редактора районной газеты. Мы познакомились, и редактор поставил мне задачу:
– 22 апреля день рождения Ленина, есть возможность написать статью, в которой дать твое, как молодого человека, понимание роли этого великого человека в истории создания и развития нашей страны СССР. Как смотришь на это?
– Смотрю положительно, но что нужно написать, в каком объеме?
– Давай договоримся так: два дня тебе для написания того, что ты думаешь, потом встречаемся, и если понадобится, будем править. Конечно, писать надо восхищенные мысли по факту гениальности Ленина.
Разговор на этом закончили.
Уже придя домой, я все думал, а как, и что писать. Я много слышал, из передач радио, читал в газетах, нам рассказывали на уроках истории об этом человеке, он всегда преподносился только в идеальном варианте. Но больше, я о нем ничего не знал. В конце концов, я решил, а что если попробовать так: «А если бы не Ленин, то?!» И далее отвечать на этот вопрос, восхваляя его.
Мне удалось написать статью на четырех тетрадных листах, отвечая как бы на поставленный мною же вопрос по темам: Была бы создана наша страна? А были бы счастливы рабочие люди земли? А смог бы я получить образование? А смог бы состояться полет Гагарина в космос? Перечитав написанные мною ответы на эти и другие свои же вопросы, я понял, что написал какую-то галиматью. Однако, деваться было некуда и я в назначенное время черновик и положил на стол редактора, на что, предварительно всё прочитав, он сказал: «А что, концепция правильная и свежая, ответы не все корректные, но это не беда, мы все отредактируем.
Накануне дня рождения Ленина в газете была опубликована статья, которая называлась «А если бы не Ленин?». Конечно, текст ее был капитально исправлен и носил восторженный и официальный характер, но автором обозначен был я, ученик 10 класса. Вот так, я впервые стал «автором».
Директор школы, учителя были очень довольны, а наши девочки-комсомолочки, по отношению ко мне совсем притихли и вели себя просто как божьи коровки, внешне признавая мое идеологическое превосходство.
В марте месяце началась тепличная страда. В теплицах начали интенсивно топить, и после прогрева была высажена рассада помидор. Работы в теплицах стало кратно больше, и большая её часть все же приходилась на маму.
Комсомол отказал
Вместе с майской демонстрацией начался и последний месяц учебы в школе. Нужно было уже серьезно думать об оформлении рекомендации необходимой для поступления в МГИМО. По условия этого высшего учебного заведения, рекомендации должна была выдаваться райкомом комсомола, после чего утверждаться горкомом партии. В моем случае Магаданским обкомом КПСС. Там рекомендации утверждались практически все, если их получали в райкоме.
Обратившись с заявлением в Райком ВЛКСМ, по этому поводу я получил сначала информацию, о том, что нужно подождать до заседания Бюро райкома. Вскоре Бюро состоялось, и мне было отказано в рекомендации. Как выяснилось, основанием для отказа послужили близкие отношения нашей комсомольской «начальницы» и первого секретаря райкома. Он и зачитал мне решение Бюро об отказе, а сам сообщил следующее: «Бюро Райкома комсомола, на основании выступления секретаря первичной комсомольской организации тов. Шалупиной, посчитало не целесообразным выдачу рекомендации по причине несоответствующего понимания идейной политики первичной комсомольской организации учебного заведения».
Спорить с отвратительным, по моим понятиям, пухленьким, кругленьким секретарёчком Райкома, распираемым напыщенностью и важностью своей собственной персоны и её роли в жизни комсомола и страны, – я не стал. Не о чем было спорить, да и не с кем. Да, было обидно, потому, как это была прямая, замешанная на личностном предвзятом отношении дискриминация. Я плюнул на свои мечты, прав был Виталий, рассказывавший о проблемах при поступлении. Проще говоря, я послал подальше Комсомол и КПСС, решил, что буду самостоятельно, без их поддержки, решать все вопросы моего образования и жизни.
От такого решения Первого секретаря райкома в шоке был и директор школы. Увы, ничего он не мог сделать с нравственной местечковой и провинциальной сутью комсомольского начальника, любовника комсомолки Шалупиной, поэтому сказал мне практически то, о чем я и думал: «Решай вопросы самостоятельно, добивайся сам, поэтому поступай в нормальный институт и учись». Посоветовавшись с мамой, мы пришли к выводу, что не стоит испытывать судьбу, не стоит совершать далеких поездок, а следует подать документы в Магаданский государственный педагогический институт на историко-филологический факультет. Поступление в него, учитывая уровень моей подготовки, по моему мнению, не представляло никакой проблемы.
Как и положено 25 мая состоялся праздник последнего звонка. Я на нем я присутствовал, но он не произвел на меня никакого впечатления. После этого начались сборы денег на подарки нашим учителям. Они, безусловно, все заслуживали внимания с нашей стороны.
Начались выпускные экзамены в школе. Первым был письменный по литературе и русскому языку. Тема попалась «В чем сила и красота характера и образа Андрея Болконского?» Темя для меня была великолепной. Я написал очень хорошее, даже с моей точки зрения, эмоциональное сочинение, поскольку Болконский был моим любимцем в романе. Оценку получил – «отлично».
Вторым важным для меня экзаменом был экзамен по истории. Вопросы, которые мне достались, были для меня хорошо проработанными: Первый вопрос касался реформ Петра Первого, второй вопрос был по событиям 1905 года (кровавое воскресенье, Русско-Японская война), третий вопрос – Решения XXII съезда КПСС, Принятие 3 программы, нового Устава партии и Кодекса строителя коммунизма. На все вопросы ответить для меня не представляло сложности. Результат – 5 баллов.
Единственная проблема, экзамен по математике и прежде всего алгебра. Здесь мои знания были не просто слабыми, а никудышными. Поэтому была договоренность, нет, не со мной, как потом я узнал, а у учителей, о том, что бы если у меня не будет получаться сдать экзамен, то мне помогут. Так и случилось. Наш учитель физики, наблюдая за написанием контрольных работ, подойдя ко мне, посмотрел на меня, глазами задавая мне вопрос. Я ему ответил соответствующим взглядом, что дело швах. Поскольку нас выпускали в туалет, то при выходе туда мне просто дали уже готовые черновики с решением, которые я должен был переписать. Результат – 3, что вполне устроило меня.
И вот последний день в школе. Торжественное вручение аттестатов, вручение подарков учителям, правильные речи благодарности, слезы девочек и как заключение, так называемый бал. Это были просто танцы под присмотром, а после них, кто желал, пошел гулять по поселку, а кто-то дальше по трассе. Я в этом не принял участия.
Следующий после всех событий день был для меня самым счастливым, так как я мог расслабиться полностью. Моя голова отдыхала. В области учебы, которую я себе обозначил, я добился конечного результата! Все! Теперь либо институт, либо армия.
В июне месяце в теплицах уже созрели огурцы и первые помидоры. Мама собралась в город для того, что бы их реализовать на рынке. Я решил ей помочь, а заодно сдать документы на поступление в институт в приемную комиссию. Приехав в город на автобусе, я помог маме погрузить товар в машину такси, довезти его до рынка и там обустроить место продажи: получить справку о качестве и безопасности, весы и фартук. Оставив маму на рынке, я самостоятельно пешком пошел в здание института в приемную комиссию.
Экзамены и поступление
Никаких проблем не возникло, все документы, которые я предоставил в приемную комиссию, были приняты. Мне выдали расписание проведения вступительных экзаменов. Итак, первый вступительный экзамен русский язык и литература (сочинение) через неделю, затем экзамен по английскому языку и заключение – главный экзамен по истории.
Я отличался от большинства абитуриентов. Во-первых, я готовился для поступления в МГИМО, достиг хороших успехов в знаниях. Приходя на экзамен, я просто заходил в аудиторию, не имея ни шпаргалок, ни тревожного настроения. Я был совершенно уверен в себе. Во-вторых, спасибо маме, я был прекрасно и модно одет и несколько отличался от основной массы абитуриентов.
Но мне запомнился экзамен по английскому языку.
Вытянув экзаменационный билет я прочитал вопросы: 1-й – перевод текста со словарем (текст прилагался), 2-й – диалог на тему: «Мои друзья», и последний вопрос: основные временные формы в английском языке и правила их применения. Сев за стол я прочитал текст и с ужасом понял, что словарь мне не понадобится. Текст был просто на уровне 5 класса. В нем шла речь о дочери какого-то родителя. Текст был короткий, мне не пришлось даже записывать перевод на листок, т.е. я его спокойно переводил с листа. Что касается второго вопроса, то у меня в запасе был великолепный, выученный наизусть диалог, с отличным произношением отработанным многими упражнениями с использованием магнитофона и потом неоднократного прослушивания. Я лишь только написал на бумаге вступление к нему: «I have friends in London, a married couple. Being once visiting them, I had an interesting conversation with them. (Я имею семейных друзей в Лондоне и, однажды, будучи у них в гостях с визитом, у нас состоялось интересное общение), далее шел текст диалога на 10 минут. Что касается использования временных форм английского языка, я быстро начертил таблицу на отдельном листе, в которой они были указаны в настоящем, будущем и прошедшем временах, в том числе таблица включала в себя и образование утвердительной, вопросительной и отрицательной форм в каждом отдельном случае.
На все ушло минут 15, после чего я подошел к экзаменатору, а ей оказалась милая, интеллигентная женщина, с которой я начал диалог на английском. Затем перевел на русский текст с листа, затем занял ее внимание диалогом. Она сначала слушала меня с удивлением, затем открыла рот и стала толкать локтем свою соседку, второго экзаменатора, говоря ей – «Listen, listen». В том месте, где был юмор, они обе засмеялись так, как если бы оказались в той компании, о которой я рассказывал. По их виду я понял что произвел великолепнейшее впечатление, более того удовольствие от того, что я им рассказал на английском. После этого пришло время ответов по грамматике. Я назвал все виды форм во времени в активном залоге, сказав, что вопрос о количестве форм до сих пор носит обсуждаемый характер. Экзаменатор попросила меня привести несколько примеров образования временных форм с несколькими глаголами, что я тут же и сделал, не допустив ни одной ошибки. В результате экзаменатор сказала: «Если бы у меня была возможность поставить вам оценку 20, я бы это сделала, но у нас пяти бальная система, поэтому только «пять».
Я поблагодарил их и вышел. На меня накинулись стоящие у двери и ждущие своей очереди абитуриенты с вопросом: «Сколько». Ответ был простым – «Пять».
Все, три вступительных экзамена были сданы, я набрал 15 баллов, при проходном бале – 11. В назначенный день пришел в институт и увидел себя в списках поступивших. В моей группе было 30 человек, включая двух кандидатов в студенты, одним из которых оказался парень из нашего поселка по фамилии Пригара. Конкурс для поступающих абитуриентов на историко-филологический факультет составлял 4 человека на место. Итак, задача поступления в ВУЗ была выполнена.
Сбор студентов первых курсов был назначен на 1 сентября, при этом нас предупредили, что уже 2 сентября нас организованно отправят на сельскохозяйственные работы по уборке картофеля и капусты, на полях совхоза неподалеку от села Тауй, что на реке Яна. Это более 100 км. от Магадана. Поэтому попросили побеспокоиться и об одежде и о предметах личной гигиены.
До начала учебного года оставалось чуть более месяца, поэтому появилась возможность заняться двумя вещами: первое, можно было серьезно поддержать маму в её невероятно трудных делах на ниве производства овощей, и второе, – можно было просто отдыхать. Где угодно и как угодно. Главным моим соратником в это время стал Сашка. Это был паренек, которому при жизни можно было ставить памятник. У него тоже закончились все школьные обязанности, он стал десятиклассником, то есть выпускником.
За короткое время мы привели в порядок весь участок земли нашего дома. Занимались текущими работами в теплицах: подносили дрова, в нужное время подкладывали их в печку, следили за форточками для проветривания, обеспечивали водой две здоровенные бочки в каждой из теплиц. Кроме того, мы с ним ходили и на рыбалку, на реку Хасын, просто гуляли в лесу. Несколько раз в особо жаркие дни побывали на небольшом озере на сопке, которое наполнялось исключительно талыми водами, а поэтому, будучи не глубоким, прогревалось до температуры годной для купания. Отдых и работа с Сашкой были очень приятными и поднимали настроение. Иногда мы с ним немного выпивали, он уже курил. Несколько раз в выходные дни, вместе с моей мамой выезжали в Магадан. Помогали ей доставить на рынок помидоры, устроить торговое место на рынке, после чего гуляли в городе. Побывали в Нагаевском порту, на Марчекане, посетили основные магазины, ходили в кино. В середине дня давали маме возможность передохнуть и иметь возможность поесть в столовой горячей пищи.
Как заключительный аккорд в моем отдыхе, мой приятель Степан предложил совершить с ним поездку по Колымской и Тенькинской трассах. Маршрут был таков: Палатка, Ягодное, Сусуман, Омчуг, Усть-Омчуг, Палатка. Это более 1100 километров. Весь маршрут мы должны были завершить в течение 5 – 6 дней. Все вопросы еды и ночевок, Степан взял на себя. Я согласовал это с мамой, она дала согласие.
Вернувшись через неделю из поездки несколько уставшим, но полным великолепных впечатлений, с огромной сумкой грибов, чем несказанно обрадовал маму, я закончил свой отдых. Настало время студенческой жизни.
Петер Правдин
2011 г.